Щукин: Фракция “Согласие“ вела себя как настоящие отморозки
Обвиняя парламент в не соблюдении договоренностей, Лукашенко забывает говорить о том, что самой крупной фракцией была подконтрольная власти "Согласие". Поэтому, правильнее было бы говорить, что это сделали сторонники президента.
Такое мнение, комментируя события 15-летней давности, сайту UDF.BY высказал депутат Верховного Совета 13-го созыва Валерий Щукин.
- Что лично для вас значит дата 24 ноября 1996 года? Почему ситуация пошла именно таким образом? Чувствуете ли вы на себе ответственность за события 15-летней давности?
- Каждый раз, когда приходит эта дата, меня посещает чувство того, что умер очень близкий человек. И чем больше проходит времени, тем становится тяжелее из-за того, что мы все теряем время, время, которое могли потратить для построения действительно демократического государства, уважаемого во всем мире. Увы, уже 15 лет продолжаются эксперименты с Беларусью и ее народом. В том, что так происходит, есть и моя вина. Я тогда не был готов к активным действиям. Хотя правда была на нашей стороне – мы стояли на страже соблюдения закона. Ведь доходило до абсурда, парламент принимал закон, а президент говорил: не надо его исполнять, исполняйте мои указы. Тогда депутат Андрей Климов говорил: дайте мне приказ, я пойду и арестую его. Но такое решение принято никем не было. Поэтому я сегодня считаю, что очень мы толерантно действовали, а надо было более резко.
![Щукин: Фракция "Согласие" вела себя как настоящие отморозки]( "Щукин: Фракция \"Согласие\" вела себя как настоящие отморозки")
- Могла ли ситуация пойти иначе?
- Да, могла. Просто надо было нам не бояться. Народ стоял на площади перед Домом правительства и готов был зайти туда для того, чтобы защитить Верховный Совет. Еще раз повторю, народ был готов, а вот депутаты – нет. У нас перед глазами еще стоял расстрелянный из танков Верховный Совет России в октябре 1993 года и, разумеется, крови мы не хотели, а Лукашенко пошел бы на такие действия. Я лично видел БТРы, которые уже стояли на площади. Мы считали, что можем бескровно победить. Образно говоря, мы сидели в окопе, а люди там оборонялись. И как было в Берлине, для того, чтобы поднять знамя над рейхстагом, надо было выйти из окопа. Да, сколько убьют - не известно, но другого пути просто нет.
![Щукин: Фракция "Согласие" вела себя как настоящие отморозки]( "Щукин: Фракция \"Согласие\" вела себя как настоящие отморозки")
- Валерий Алексеевич, вы состояли во фракции коммунистов, которая достаточно активно вела себя в ходе развития тех событий. Можете сейчас как-то оценить поведение не только руководства фракции, но и в целом Верховного Совета?
- Могу сказать, что ситуацию можно было предотвратить, если бы во главе парламента находились другие люди. Могу легкий упрек в адрес Сергея Калякина высказать. Перед избранием спикера Верховного Совета, между ним и Семеном Шарецким была договоренность, кто в первом туре получает больше голосов, тот и будет спикером. Представитель аграриев выиграл у коммуниста один голос. При мне Шарецкий говорил: Сергей Иванович, один голос ничего не значит, давайте вы будете председателем, а я – вашим замом. Но Калякин поступил строго исходя из достигнутых ранее договоренностей, он, безусловно, поступил демократично, а надо было брать власть в свои руки. Ленин не боялся брать власть, часто оставаясь в явном меньшинстве. А здесь была разница всего в один голос…
![Щукин: Фракция "Согласие" вела себя как настоящие отморозки]( "Щукин: Фракция \"Согласие\" вела себя как настоящие отморозки")
- Лукашенко утверждал и утверждает, что именно Верховный Совет саботировал договоренности, которые были достигнуты на всем известном ночном совещании…
- Только он почему-то забывает добавлять, что самой крупной фракцией в парламенте была пролукашенковская – "Согласие". Поэтому, говоря о том, что парламент сорвал голосование, правильнее было бы говорить, что сторонники президента сделали это. Они вообще последние дни вели себя, как настоящие отморозки, открыто всем угрожая. Ко мне не подходили, потому что знали – это бесполезно. Но к людям, в том числе и к нашим депутатам приезжали домой, светили ночью в окна фарами машин, просто запугивали, звонили женам и говорили: если ваш муж не отзовет свою подпись под импичментом – завтра найдете своего сына с перерезанным горлом.
![Щукин: Фракция "Согласие" вела себя как настоящие отморозки]( "Щукин: Фракция \"Согласие\" вела себя как настоящие отморозки")
- Фракцию коммунистов власти удалось расколоть. Трудно было понять тех, кто ушел, предав своих товарищей?
- Я всегда не понимал, как люди, которые были награждены тремя-четырьмя орденами Красного Знамени, которыми награждали за личное мужество, проявленное в бою, а не в штабном кабинете, подписывали в 1937 году против себя признательные показания о том, что являются иностранными шпионами. А их ставили перед фактом: не подпишешь, значит, сейчас твою дочь изнасилуют. Почти так было и 15 назад. Мы – очень толерантны.
- Какой, на ваш взгляд, главный урок из тех событий нужно извлечь?
- Никакого сотрудничества с диктатором быть не может, только неукоснительное соблюдение закона. Увы, сейчас это сделать тяжеловато, но мы это поняли – действовать надо строго по закону. Вы когда-нибудь слышали, чтобы Лукашенко кого-то наказал, привлек к ответственности, наорал (на худой конец) за то, что кто-то из чиновников не выполнил закон? Нет. Он требует, чтобы только неукоснительно выполнялись его указы и декреты.
- Референдум 1996 года стал началом для сотрудничества разных политических партий от левых до правых. Что мешало более тесному совместному сотрудничеству в парламенте?
- Лишь после референдума, когда в стране фактически произошел конституционный переворот, мы поняли, что находимся в одной лодке. И для начала надо спастись, а потом "таскать друг друга за чубы", доказывая перспективность той или иной идеологии, той или иной программы. Сегодня главная цель не выяснить наши партийные разногласия, а заставить диктатора уйти. Наша задача – это демократический выбор. Поэтому мы и поняли, что в критических ситуациях надо объединяться.
Такое мнение, комментируя события 15-летней давности, сайту UDF.BY высказал депутат Верховного Совета 13-го созыва Валерий Щукин.
- Что лично для вас значит дата 24 ноября 1996 года? Почему ситуация пошла именно таким образом? Чувствуете ли вы на себе ответственность за события 15-летней давности?
- Каждый раз, когда приходит эта дата, меня посещает чувство того, что умер очень близкий человек. И чем больше проходит времени, тем становится тяжелее из-за того, что мы все теряем время, время, которое могли потратить для построения действительно демократического государства, уважаемого во всем мире. Увы, уже 15 лет продолжаются эксперименты с Беларусью и ее народом. В том, что так происходит, есть и моя вина. Я тогда не был готов к активным действиям. Хотя правда была на нашей стороне – мы стояли на страже соблюдения закона. Ведь доходило до абсурда, парламент принимал закон, а президент говорил: не надо его исполнять, исполняйте мои указы. Тогда депутат Андрей Климов говорил: дайте мне приказ, я пойду и арестую его. Но такое решение принято никем не было. Поэтому я сегодня считаю, что очень мы толерантно действовали, а надо было более резко.
Неизвестные люди задерживают Валерия Щукина - участника акции "Цепь неравнодушных людей", Минск, вечер 18 мая 2001 года. Фото bymedia.net
- Могла ли ситуация пойти иначе?
- Да, могла. Просто надо было нам не бояться. Народ стоял на площади перед Домом правительства и готов был зайти туда для того, чтобы защитить Верховный Совет. Еще раз повторю, народ был готов, а вот депутаты – нет. У нас перед глазами еще стоял расстрелянный из танков Верховный Совет России в октябре 1993 года и, разумеется, крови мы не хотели, а Лукашенко пошел бы на такие действия. Я лично видел БТРы, которые уже стояли на площади. Мы считали, что можем бескровно победить. Образно говоря, мы сидели в окопе, а люди там оборонялись. И как было в Берлине, для того, чтобы поднять знамя над рейхстагом, надо было выйти из окопа. Да, сколько убьют - не известно, но другого пути просто нет.
Избитый милицией Валерий Щукин, Минск, 19 апреля 2002 года. Фото bymedia.net
- Валерий Алексеевич, вы состояли во фракции коммунистов, которая достаточно активно вела себя в ходе развития тех событий. Можете сейчас как-то оценить поведение не только руководства фракции, но и в целом Верховного Совета?
- Могу сказать, что ситуацию можно было предотвратить, если бы во главе парламента находились другие люди. Могу легкий упрек в адрес Сергея Калякина высказать. Перед избранием спикера Верховного Совета, между ним и Семеном Шарецким была договоренность, кто в первом туре получает больше голосов, тот и будет спикером. Представитель аграриев выиграл у коммуниста один голос. При мне Шарецкий говорил: Сергей Иванович, один голос ничего не значит, давайте вы будете председателем, а я – вашим замом. Но Калякин поступил строго исходя из достигнутых ранее договоренностей, он, безусловно, поступил демократично, а надо было брать власть в свои руки. Ленин не боялся брать власть, часто оставаясь в явном меньшинстве. А здесь была разница всего в один голос…
Неизвестные люди задерживают Валерия Щукина - участника акции "Цепь неравнодушных людей", г. Минск, 18 мая 2001 года. Фото bymedia.net
- Лукашенко утверждал и утверждает, что именно Верховный Совет саботировал договоренности, которые были достигнуты на всем известном ночном совещании…
- Только он почему-то забывает добавлять, что самой крупной фракцией в парламенте была пролукашенковская – "Согласие". Поэтому, говоря о том, что парламент сорвал голосование, правильнее было бы говорить, что сторонники президента сделали это. Они вообще последние дни вели себя, как настоящие отморозки, открыто всем угрожая. Ко мне не подходили, потому что знали – это бесполезно. Но к людям, в том числе и к нашим депутатам приезжали домой, светили ночью в окна фарами машин, просто запугивали, звонили женам и говорили: если ваш муж не отзовет свою подпись под импичментом – завтра найдете своего сына с перерезанным горлом.
Акция оппозиции "Так жить нельзя", Минск, 19 апреля 2002 года Выступает Валерий Щукин. Фото bymedia.net
- Фракцию коммунистов власти удалось расколоть. Трудно было понять тех, кто ушел, предав своих товарищей?
- Я всегда не понимал, как люди, которые были награждены тремя-четырьмя орденами Красного Знамени, которыми награждали за личное мужество, проявленное в бою, а не в штабном кабинете, подписывали в 1937 году против себя признательные показания о том, что являются иностранными шпионами. А их ставили перед фактом: не подпишешь, значит, сейчас твою дочь изнасилуют. Почти так было и 15 назад. Мы – очень толерантны.
- Какой, на ваш взгляд, главный урок из тех событий нужно извлечь?
- Никакого сотрудничества с диктатором быть не может, только неукоснительное соблюдение закона. Увы, сейчас это сделать тяжеловато, но мы это поняли – действовать надо строго по закону. Вы когда-нибудь слышали, чтобы Лукашенко кого-то наказал, привлек к ответственности, наорал (на худой конец) за то, что кто-то из чиновников не выполнил закон? Нет. Он требует, чтобы только неукоснительно выполнялись его указы и декреты.
- Референдум 1996 года стал началом для сотрудничества разных политических партий от левых до правых. Что мешало более тесному совместному сотрудничеству в парламенте?
- Лишь после референдума, когда в стране фактически произошел конституционный переворот, мы поняли, что находимся в одной лодке. И для начала надо спастись, а потом "таскать друг друга за чубы", доказывая перспективность той или иной идеологии, той или иной программы. Сегодня главная цель не выяснить наши партийные разногласия, а заставить диктатора уйти. Наша задача – это демократический выбор. Поэтому мы и поняли, что в критических ситуациях надо объединяться.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники
