Сказал ли правду на допросе Ковалев - видео

Почему Владислав Ковалев подробно рассказал о многочисленных фактах подрывной деятельности Коновалова, а потом отказался от своих показаний? Чтобы ответить на этот вопрос мы проанализировали все видеозаписи допросов при помощи украинского эксперта.

Осужденный ныне к смертной казни Владислав Ковалев в суде отказался от своих показаний на предварительном расследовании и заявил, что подвергся психологическому давлению со стороны следствия. Согласно словам осужденного, он слышал за дверью крики Коновалова, которого пытали, поэтому испугался и сказал то, о чем его просили.

Действительно ли Ковалев был запуган, когда давал признательные показания? Оказывалось ли на него психологическое давление? Правду он говорил на допросах или врал? Эти и другие вопросы, так волнующие белорусскую и международную общественность, мы адресовали независимому украинскому эксперту, предоставив ей полную видеозапись признательных показаний Ковалева и дав полную свободу в оценках.

Выражаем благодарность Датской ассоциации журналистов-расследователей, за помощь, оказанную в проведении расследования и поиске действительно независимых экспертов.

Экспертное заключение специально для "Ежедневника" дала Анжела Вячеславовна Пятова, кандидат социологических наук, вице-президент Академии безопасности и основ здоровья. Она считается экспертом международного класса по поведенческой психологии террористов и их жертв. В 2000–2002 годах участвовала в антитеррористической разработке для Израиля (по заказу генерал-лейтенанта Циона Гази). Ее задачей было именно определение поведенческих характеристик людей в экстремальных ситуациях (обстрелы, взрывы, попадание в заложники).



Ковалев с первых минут допроса проявляет желание к сотрудничеству: с интересом рассматривает кабинет, смотрит при вопросах следователям в глаза (зрительный контакт – верят ли ему, верят ли в его искренность), уточняет определенные моменты, что указывает на готовность рассказать как можно точнее и правдивее.

Зрительный контакт Ковалева еще говорит и о том, что он рассказывает неправду или не всю правду и желает, чтобы ему поверили, причем поверили в то, что он – хороший, он практически ничего не знал, он не причастен к содеянному. Зрительный контакт помогает уловить реакцию – верят ли ему?

Следует отметить, что на протяжении всего сюжета заметно, что у Ковалева, в отличие от Коновалова, признаки алкогольной интоксикации менее выражены, несмотря на его утверждения, что он пил. Он акцентирует на выпивке внимание (говорит, что он пил, потом отсыпался) – попытка представить доказательства своей непричастности.

Первая минута разговора – поза Ковалева говорит о полной готовности и сознательном выборе говорить. Он верит, что сказанное им позволит избежать наказания – расправленные плечи, спокойный и сосредоточенный взгляд, несколько доверительная поза наклона при ответах на некоторые вопросы, кивки головой вместе со словесным подтверждением (он верит, что следователи на его стороне, поскольку он только подозреваемый по делу).

02.02 - Ковалев принимает закрытую позу при серии вопросов личного характера. Он принял эту позу, когда его спросили об образовании. Напряжение шеи и секундное отклонение назад (как будто избегая чего-то, например, попадание снежка или случайного удара), говорит о том, что Ковалев недоволен невысоким уровнем своего образования, для него это несколько "больной" вопрос.

Разъяснение прав несколько ослабило напряжение, но не сняло закрытости позы – отвечать на вопросы личного характера Ковалев был не готов.

При зачитывании прав Ковалев рассматривает кабинет, останавливает свое внимание на каких-то деталях. Это говорит о спокойном состоянии подозреваемого.

Высока вероятность того, что на Ковалева не оказывалось никакого психологического давления или пыток. Какие-либо препараты, подавляющие волю, вряд ли применялись, судя по живому, активному участию Ковалева. Кроме того, как можно увидеть из дальнейшего сюжета, Ковалев уточняет, пытается делать какие-то свои логические выводы, высказывает свои размышления в ответ на вопросы следователей и просьбы говорить факты, а не высказывать свои допущения. Все это также указывает на отсутствие какого-либо физического, медикаментозного или психологического воздействия.

Заметен несколько скучающий вид, когда ему зачитывают права (5.37 – 6.38) – это указывает на то, что он воспользовался бесплатной юридической консультацией, вероятно также, что получил утверждение, что если изложит все подробно, то это повлияет в процессе вынесения приговора.

7.26 – с готовностью подтверждает, что жалоб на действия правоохранительных органов нет. Сначала ответ тихий, на "автомате". Но при этом ответ не тише, чем предыдущие ответы. Ответ в одной тональности, как и ответы о понимании своих прав – это говорит о том, что человек не задумывается что сказать, он говорит так, как есть, потому что все само собой разумеющееся, т.е. нет ничего такого, что выходит за рамки его понимания.

7.50 – Ковалев отвечает, что не возражает на счет назначенного защитника. Но при этом чуть закусывает губу – он разочарован назначением этого человека в качестве защитника. В дальнейшем он с готовностью отвечает на вопросы защитника, однако в напряженной позе с полуоборота – Ковалев воспринимает защитника как должное, но думает о том, что у него должен быть другой, более "серьезный" защитник. Большая вероятность того, что ему не нравится именно защитник-женщина, поскольку в дальнейших своих ответах Ковалев всячески подчеркивает, что женщины – для "отдыха", а не для серьезных дел:

А) "позвонил своим подругам" - приглашение подруг на съемную квартиру (12.02), потом говорит о знакомстве с девушками через Интернет (1.18.17), с трудом вспоминает имя девушки, не может вспомнить подробности о девушке;

Б) не может вспомнить отчество квартирной хозяйки (19.34), хотя живет в одной квартире с ней;

В) девушку не называет по имени;

Г) в дальнейшем четко указывает, что во время показа Коноваловым элементов устройства, они уединялись, чтобы девушка не увидела.

Как только был задан вопрос непосредственно о событии, Ковалев принимает открытую позу (9.10). Его плечи расправлены, ноги расставлены на ширину плеч, носки разведены, сидит ровно, голова поднята, взгляд открытый, жестикулирует руками, разводя ладони. Он – полностью готов к рассказу. Его поза говорит, что он не собирается что-то утаивать.

Вспоминает, какое число было в воскресенье, когда произошла встреча с Коноваловым (9.51) – это правда и точка отсчета всей истории. При рассказе о том, как вскинул сумку Коновалова на плечо (10.21), пытается показать этот жест руками – пытается убедить, что это было именно так. Здесь заметна немного фальшь – Ковалев пытается показать, что он сам был жертва и мог погибнуть, если бы неосторожно вскинул сумку.

При рассказе о съеме квартиры Ковалев хорошо помнит незначительные детали – номер дома, номер квартиры, как Коновалов вышел с ключами. Акцент на мелких деталях или незначительных общих событиях, например, "посидели, поболтали, утром я ушел на работу" (12.40), "две остановки на троллейбусе" от съемной квартиры до работы (12.50) – попытка представить себя как незначительно участника истории, показать то, что он не был посвящен в подготовку события.

Опять стали распивать спиртные напитки (14.02) – акцент на том, что он был под воздействием алкоголя (бутылка на двоих – 14.32), потом смотрел телевизор, выключился (14.41) и ни в чем не принимал участия (за это время Дмитрий взял сумку и уехал – 14.36) – попытка создать образ случайного участника события и даже в каком-то смысле жертвы, случайно оказавшейся не в том месте и не в то время. Это подтверждает и акцент на том, что Коновалов вернулся и ничего не рассказал, а потом они с девушкой узнали все по телевизору (15.18-15.32).

Указывает себя всюду как партнера по выпивке, и не больше (16.12) – пили весь вечер, потом он спал (16.18). При слове спал, Ковалев прикрывает ладонями лицо, словно и сейчас хочет спать – попытка убедительно доказать, что все эти дни прошли как череда выпивки и отсыпания, т.е., что он – абсолютно случайный человек-свидетель в этой истории.

Но тут же говорит, что то, что было в сумке, он узнал на вокзале (16.28) - при этом на его лице мелькает выражение некоторой тревоги. Снова повтор о том, как он пытался вскинуть сумку на плечо, с тем же выражением тревоги. Все это указывает на то, что в какой-то мере Ковалев ассоциирует и себя с жертвами, поскольку находился долгое время рядом с сумкой, со взрывным устройством и мог погибнуть в случае неосторожного движения.

При воспоминании о школе и о том, что вначале учились в одном классе, а потом разошлись по разным классам, Ковалев проводит ладонями по лицу (18.10) – для него трудны эти вопросы и эти воспоминания. Этот период по какой-то причине он хотел бы забыть. Он отрывчато и сбивчиво рассказывает о периоде жизни в школе и после школы, на словах утверждая, что были с Коноваловым друзьями, но при этом указывая, что практически мало виделись. Ковалев хочет показать, что он считал Коновалова другом и считает, но как бы ставя под сомнение то, относил ли Коновалов его в разряд друзей. То, что он считает Коновалова другом, Ковалев говорит не задумываясь (22.16), но не может пояснить четко, как он трактует слово "друг" (22.34).

Рассказывая о том, что когда уехал в Минск с Коноваловым почти не общались – смотрит пристально в глаза следователям (19.54) – говорит неправду и пытается сориентироваться, поверили ли ему.

Все, что касается непосредственно текущего события взрыва в метро, подтверждает четко, без запинок, с короткими взглядами (меньше 1 с.) на следователей, уточняет детали (20.21) – говорит правду.

Один из интересных моментов – характеристика Ковалевым Коновалова, как скептика (22.59). Он говорит о Коновалове не со своих слов, а из какого-то разговора, с чужих слов. Просьба пояснить, что вкладывается в понятие "скептик", у Ковалева вызывает непонимание и легкое замешательство – он никогда не задумывался о значении данного слова. Нормальный парень, с которым можно выпить, пообщаться с девушками и не думать ни о чем – это то, как характеризует Ковалев Коновалова на протяжении беседы до и после этого вопроса. Именно в этот момент Ковалев пытается серьезно задуматься, кто же этот человек, которого он называет своим другом?

Ковалев с трудом может описать внешний вид Коновалова, подтверждая, что во внешнем облике Коновалова не было ничего особенного, а также то, что ни внешний вид, ни внутренний мир Коновалова его никогда не интересовал (27-30 мин. допроса). Но сумку при этом помнит хорошо, поскольку ее нес и поскольку остался подсознательный страх, что сам мог погибнуть.

При рассказе о причастности Коновалова к взрывам, совершенным ранее (32.35) – правда о взрывах (бросает короткий взгляд на следователей, опускает голову вниз, отвечает не глядя и начинает врать, что об этом узнал только недавно из рассказов самого Коновалова (поддерживает зрительный контакт, пытается сдержать волнение, но это у него не получается).

Рассказ о снятии отпечатков пальцев со слов Коновалова пересказывает подробно, задумываясь иногда и уточняя (33.51) – действительно пытается передать подробный рассказ.

Но на счет того, что Коновалов сам сказал, что ему теперь нечего терять (34.06) – интерпретация самого Ковалева. Он несколько раз повторил эту фразу, чтобы убедить следователей. Что именно так сказал Коновалов, при этом он пристально смотрел в глаза. Этими словами Ковалев сам себя пытается убедить, что все было именно так.

Далее идет вполне точный рассказ с уточнениями, повторениями и конкретизацией отдельных деталей, воспоминаниями отдельных событий, попытками изложения в определенной последовательности, что может указывать на правдивость изложенного.

У Ковалева завышенная самооценка – не знает, как сделать устройство, но убежден, что может сделать (48.11-48.59). При этом он сразу принимает закрытую позу – подсознательно выказывает нежелание изучать его личное внутреннее "я".

Вопрос о возможных высказываниях Коновалова против руководителей республики Беларусь (54.34) вызывают у Ковалева некоторый страх – он боится, чтобы подобного не подумали о нем (проводит ладонями по лицу, поджимает губы, чуть морщится). Ковалев пытается всячески избежать тех разговоров, которые могут как-то негативно охарактеризовать его. Он или молчит, поджимая губы, или сразу, не задумываясь, говорит, что не знает ответ.

Ковалев пытается защитить и выгородить себя, рассказывая, что он думал на счет сумки Коновалова (1.01.56) – поза не просто закрывая, а близкая к "позе эмбриона" - человек пытается защититься, найти возможность "повернуть время вспять".

На счет желания Коновалова покончить жизнь самоубийством после совершения взрыва (1.03.14) говорит свою интерпретацию, неправдиво излагает отдельные моменты – наклоняется в сторону следователей, пытается войти в зрительный контакт и создать доверительные отношения, повторяя какие-то моменты разговора.

В конце записи данного допроса Ковалев путается, пытаясь не сказать ничего, что негативно отразится на нем. Когда видел в квартире сумку – не помнит. Пытается оправдаться тем, что был пьян. Явный страх перед необходимостью нести ответственность.



Интересные моменты:

С 5.40 – расслабленная поза Ковалева – выражение доверия следователям, поскольку говорят в основном о Коновалове. Это создает у Ковалева ощущение защищенности, уверенность в том, что он ведет себя правильно и не понесет суровой ответственности. Даже на предложение снять наручники (6.36), следует реплика Ковалева: "Да не обязательно". Этим он показывает готовность подчиняться правилам, признает верховенство над ним представителей правоохранительных органов.

А вот обстоятельства, при которых Коновалов показал Ковалеву передатчик (11.11), вызывает инстинктивный испуг у Ковалева (сразу возникает и закрытая поза) – как бы не подумали, что он проявлял желание это увидеть!

В 14.46 разговор возвращается непосредственно к событию, и Ковалев снова открыт – он готов говорить о Коновалове, но на вопросы, относящиеся к личному поведению, он максимум может ответить "не знаю", при этом сжимает руки и сам несколько собирается, пытаясь представить свое косвенное отношение к событию, защититься, отгородиться от содеянного.

21.47 – вопрос о том, что не пошел посмотреть, есть ли сумка. Только поджимает губы – можно трактовать как ответ вопросом: а зачем мне это?
Далее в рассказе о Коновалове опять появляется открытая поза и разворачивается активный диалог.

34.20 – разговор о друзьях. Интересна при этом пренебрежительная поза (нога на ногу, легкое покачивание носком, свободно откинувшись на спинку стула) – говорит о том, что это друзья из прошлого, теперь он совершенно другой человек, а прошлые друзья на самом деле не из его среды (не из той среды, в какую он хотел бы попасть).

41.46 – с недовольством встретил вопрос адвоката (гримаса на одну секунду, легкое раздражение), а при ответе покачивает носком ноги (отвечает то, что нужно сказать, что от него хотят услышать). Не поворачивается к адвокату – игнорирование адвоката, недоверие.

47.52 – не хочет смотреть при ответе на вопрос – его пугает такой вопрос (хотел бы он, чтобы произошел взрыв?), он понимает, что такие вопросы представляют его негативно. Ему становится страшно – ответы произносит тихо, низко нагнув голову, сжимается (пытается защититься от вопросов). Он не знает, как ответить и не может ни от кого получить подсказки или помощи.




Ковалев полностью повторяет чьи-то слова, т.е. говорит то, что хотят от него услышать. Весь допрос – статическое повторение. На это указывает постоянный зрительный контакт с кем-то за кадром – он все время сверяется, достаточно ли он рассказал, чтобы получить снисхождение.

Характеристика Ковалева, которую можно составить по видео:

В социальных ролях занимает позицию ведомого. Сильно подвержен влиянию со стороны других лиц. Колеблющийся, готовый принять мнение более сильных людей. Готов изменить точку зрения, подчиниться, если то принесет ему пользу.

Мотивация низшей ступени, на уровне удовлетворения инстинктов: еда, выпивка, сон, женщины.

Отсутствие социальной ответственности за поступки. Спонтанность в принятии решений. Пассивность в поведении.

К работе относится несерьезно, считает это временной необходимостью.

Представление о себе самом:

- завышенная самооценка;

- считает, что заслуживает больше, чем имеет;

- в данной ситуации считает себя жертвой.

По итогам допросов:

- пытается всячески выгородить себя, представляя себя жертвой;

- перед подписанием подробно знакомится с видеозаписью и протоколом. Такой тип, в случае оказания на него давления, обязательно бы пожаловался представителям прокуратуры;

- готовность к признанию, вероятно, обусловлена обещанием более мягкого наказания: он твердо уверен, что не будет наказан так же, как и Коновалов.