Девальвация Лукашенко

Мировой финансовый кризис? Да это детский лепет в сравнении с тем, что сегодня происходит на валютном рынке Беларуси. В панике мечутся правительство и Нацбанк. Население же подготовилось к девальвации.

Республика давно не знала таких потрясений. Все вдруг поняли, что "сказка" в момент закончилась. Нет, все, конечно, ожидали, что рано или поздно… Но что так одномоментно…

Валюта из обменников исчезла. На банковские карточки валюту не переводят. Валютные кредиты давно не дают, а теперь уже не дают и рублевые. Забрать свои вклады из банка тоже проблема: под разным соусом — уговорами и обещаниями повысить процентную ставку — банки стараются не снимать средства с депозитных счетов. Нацбанк занял глухую оборону. Такой говорливый до сих пор создатель "белорусского чуда" Петр Прокопович, глава Нацбанка, практически не комментирует ситуацию, что создает еще большую панику в стране. Впору выходить на улицу с лозунгом "Даешь девальвацию!", потому что в замороженном состоянии жить дальше нельзя.

Ситуация на валютном рынке республики деморализовала не только финансовый сектор и предприятия страны, но и население. Понимая, что чудеса от Лукашенко закончились и страна движется к краху, народ в течение всего последнего времени после выборов переводил свои сбережения в валюту.

Теперь все сидят и ждут девальвации как манны небесной, потому что кушать хочется, а идти в обменники и сдавать доллары по придуманному "ТриП" (Прокопович Петр Петрович — глава Нацбанка) курсу 3038 бел. р. за доллар, заниженному как минимум на 30% от реального, никто не хочет. И правильно делают, потому что цены на все продукты и предметы потребления в белорусских рублях еще месяц назад выросли настолько, что никакой зарплаты не хватит. Номинально люди получают те же деньги (средняя зарплата по стране 450 долларов), но эти рубли обесцениваются, и при пересчете на коммерческий курс зарплата падает до 310 долларов. Уже объявили, что цены на хлеб будут расти сумасшедшими темпами — от 2,5% до 5% в месяц. На 2% в месяц растут цены на молочные продукты. Инфляция пока еще сдерживается, но уже начинает выходить из-под контроля. Нацбанк и правительство мечутся… Принимают и тут же отменяют собственные постановления.

"Когда говорили, что все плохо, я нервничала. Когда сказали, что "все супер, на наличном рынке ничего не отразится, я поняла, что всем кранты…" — жалуется мне знакомая, которая собиралась купить машину в Германии и пригнать. Знакомая продолжает сокрушаться: "С утра до вечера я объезжаю все обменники, которые только знаю, стою в очередях, чтобы купить… 20 евро. В другом месте еще 30 — и так весь день. За вчерашний день повезло — собрала 240 евро и 120 долларов. А мне надо всего собрать 5000 евро для переправки в Германию".

Чтобы спасти предприятия, которые заморозили в последние дни все расчеты, Нацбанк предложил совершать сделки купли-продажи иностранной валюты между банками и субъектами хозяйствования по курсу, который отклоняется от официального не более чем на 10% (ранее — в пределах двухпроцентных колебаний от официальных курсов). Эксперты сравнивают нынешнюю ситуацию на валютном рынке с 90-ми годами, когда существовала множественность курсов. Не хватает пока только одного — валютчиков. Этих ребят не видно, потому что большой риск — за спекуляцию валютой не только конфискуют всю валюту, но и могут посадить.

Международное рейтинговое агентство Moody’s Investors Service снизило суверенный рейтинг Беларуси на одну ступень, до "B2" с "B1", с негативным прогнозом, указав на растущие проблемы с получением страной внешнего финансирования. Снижение рейтинга вызвано высоким уровнем дефицита платежного баланса, достигающим 16% ВВП. Кроме того, нынешний уровень валютных резервов страны, составляющих $1,3 млрд., находится, по оценке Moody’s, ниже потребностей во внешнем финансировании, оцениваемых на уровне $8—10 млрд.

Всем понятно, что на пару месяцев страну может спасти российский кредит, который пообещал дать Путин в случае, если Лукашенко начнет реальную приватизацию в стране. Простые белорусы ждут окончания срока, данного Путиным, — 10—12 дней, в течение которых белорусский лидер должен дать ответ: принимает он или нет условия России.