От фритредерства до третьей реакции. Как складывались за последние 30 лет отношения государства и частного бизнеса

Главные этапы становления бизнеса в Беларуси, а также как государство и частный бизнес искали, но так и не нашли точки соприкосновения.

Процесс формирования современного белорусского бизнеса практически всегда зависел от настроений правящей элиты. Дружественным отношение властей к предпринимательству, чаще всего, было трудно назвать. Но именно этот факт, в том числе, обусловил его уникальность. Можно сказать, что белорусский бизнес сделал себе имя на локальном, региональном и мировом рынках не благодаря поддержке государства, а, скорее, вопреки перманентному давлению с его стороны.

До 2020 года следовало говорить о пяти различных временных отрезках, через которые прошел белорусский бизнес в истекающем тридцатилетии. Но политическая и экономическая ситуация, которая сложилась в Беларуси после последних президентских выборов, указывает на новый период истории. И шестой этап, судя по всему, под воздействием крайне негативных внутренних и внешних факторов, может оказаться одним из самых сложных за все прошедшее время.

Период фритредерства (1988-1996 гг.)

По времени этот исторический период охватывает отрезок с появления первых кооперативов (закон «О кооперации в СССР» был принят в 1988 году) до несостоявшегося импичмента Лукашенко и организованного им разгона Верховного совета в 1996 году.

В конце 1980-х – начале 1990-х зарождавшийся в Беларуси бизнес пережил характерный для большинства стран бывшего СССР и околосоветского пространства период встраивания в одряхлевшую государственную экономику новых и чуждых для нее капиталистических отношений. Источниками предпринимательского класса стали интеллектуалы, авантюристы, трансформирующиеся партийные и хозяйственные элиты, а источниками их первоначального капитала, чаще всего, — оперативно приватизированные ресурсы советской экономики: от сырья до заводов.

В эти годы белорусский бизнес двигался по пути превратившихся на некоторое время в олигархические государства России и Украины. Но с той разницей, что материальных ресурсов в стране было в разы меньше, поэтому требовалось больше интеллектуальных усилий и создавалось больше интеллектуальных источников накопления капитала. Например, в виде организации сборки компьютеров, одними из лидеров по поставкам которых на постсоветское пространство стали белорусские компании.

Еще одна особенность – активное привлечение в свои проекты иностранного капитала, который некоторое время рассматривал Беларусь в качестве важнейшего плацдарма для выхода на рынок бывшего СССР.

Отдельно нужно выделить такую предпринимательскую прослойку, как «красные директора». Многие из них сумели эффективно перестроить свои предприятия на капиталистические рельсы (Леонид Калугин на «Атланте», Лоран Аринич на «Пинскдреве» и др.) и ждали момента, чтобы по примеру своих коллег в России и Украине из статуса менеджера перейти в статус полноправного собственника.

Если выделить пять самых ярких фигур этого периода, когда вмешательство государства в сферу бизнеса было сведено к минимуму, то в топ должны войти основатель кооператива «Метроном» и первого частного белорусского коммерческого банка «Микобанка» Сергей Брюккер, главный владелец империи «Пуше» Александр Пупейко, трейдер и инвестор с многомиллионными оборотами Александр Сманцер, банкир и экспортер Владимир Эфрон и создатель одного из крупнейших в бывшем СССР автодилерских бизнесов Сергей Клемантович.

Брюккера, Эфрона и Клемантовича уже нет в живых.

Период первой реакции (1996-2001 гг.)

Для двух следующих периодов, получивших названия периодов первой и второй реакций, характерно сужение поля деятельности для бизнеса и подчинение предпринимательской инициативы. Сужение — через замедление приватизационных процессов, огосударствление финансовой и многих других отраслей. Подчинение – через уголовные преследования и уничтожение крупных и независимых частных бизнесов и создание лояльного «придворного круга» бизнесменов.

В период первой реакции, который начинается с усиления президентской власти в 1996 году и заканчивается выборами 2001 года, власти занялись крупным бизнесом.

Добиваясь его лояльности, в течение 1996-1999 годов были фактически уничтожены все крупнейшие группы, созданные в предыдущем временном отрезке. Причина, побудившая это сделать, налицо — их экономическая независимость угрожала политическому будущему авторитарной власти, система которой тогда только начиналась строиться.

Многие бизнесмены, в том числе, все представители топ-5 из 1988-1996 годов, были вынуждены покинуть страну. Помог властям довершить этот процесс и российский финансовый кризис 1998 года, в результате которого многие в Беларуси потеряли свои капиталы.

В этот период полностью был разгромлен и «красный директорат», который был вынужден оставить надежды на превращение в собственника-бизнесмена. Наиболее яркие его представители (в их числе посмевший в 2001-м претендовать на президентскую должность руководитель «Атланта» Калугин) подверглись уголовным преследованиям.

Параллельно началось формирование лояльного круга бизнесменов, получавших определенные привилегии в своих бизнес-начинаниях. Первым примером «придворного бизнесмена» принято считать Виктора Лагвинца, чей яркий взлет связывают с дружбой с влиятельным управделами президента Иваном Титенковым.

Топ-5 бизнесменов этого периода в большинстве своем состоит из представителей «придворного круга». Это — Владимир Пефтиев, сделавшийся главным партнером государства в реализации вооружений. Это — упоминавшийся выше Виктор Лагвинец, предприятия многопрофильного холдинга которого заняли лидирующие позиции примерно в десяти отраслях. Это – Алексей Ваганов, ставший партнером государства в стратегических совместных предприятиях в машиностроении и стекольной промышленности и получивший под застройку район Грушевки. Это — сколотивший первоначальный капитал на погребальных венках и пластмассовых игрушках Павел Топузидис, которому разрешили запустить вторую в стране табачную фабрику. Несколько в стороне от них стоит владелец автодилерской империи и нефтетрейдер Валерий Шумский. Но чтобы попасть в нефтяную нишу всегда нужно было иметь серьезную поддержку на самом вверху.

Период второй реакции (2001-2005 гг.)

Если в период первой реакции власти разгромили крупный независимый бизнес, то в период, начавшийся после победы Лукашенко на вторых выборах, занялись средним и малым предпринимательством.

Главным инструментом приведения их к лояльности стали налоговые проверки и дела по налоговым преступлениям. Сверхдоходы от переработки российской нефти, которые до 2006 года позволяла Минску получать Россия (с 1999 года она не требовала возврата экспортных пошлин), и льготы по газовым ценам позволили пренебречь судьбой этого потенциально важного источника наполнения бюджета. Эти же топливные сверхдоходы, которые шли на модернизацию советской промышленности, создание новых предприятий — «белых слонов» и на социальные проекты, позволяли закрывать глаза на необходимость привлечения иностранного капитала.

Для этого периода характерно серьезное сокращение иностранных инвестиций и пока самая массовая в истории страны эмиграция бизнеса. Именно тогда на Смоленщине и Брянщине начинает складываться кластер белорусских предприятий, который сегодня формирует важную часть налоговых доходов этих российских регионов.

В таких неблагоприятных условиях успешными могли быть только бизнесы, которые параллельно развивались на других рынках. В этот период начинает международную экспансию Аркадий Добкин. В один из крупнейших на постсоветском пространстве автодилерских бизнесов превращается холдинг «Атлант-М», оперирующий также на рынках России и Украины.

Если говорить о топ-5 бизнесменов этого периода, то в него входят Аркадий Добкин, которому удается пробить декрет о ПВТ, белорусские владельцы «Атлант-М» Олег Хусаенов и Сергей Савицкий, а также главные бенефициары государственно-частного партнерства – новый нефтетрейдер и девелопер Юрий Чиж и бизнесмены-сенаторы — машиностроитель Александр Шакутин и обувщик Николай Мартынов.

Период greenfield-ренессанса (2005-2011гг.)

Уверенность в незыблемости выстроенной политической системы, которой придала власти победа на очередных президентских выборах, и ухудшение условий получения энергоносителей из России (таможенная пошлина на нефть, рост цен на газ), заставили Лукашенко и его окружение сделать шаг навстречу бизнесу.

Послабления, произведенные практически по всем фронтам (особенно, в налоговой сфере), сделали этот временной отрезок одним из самых успешных для частного бизнеса. Да – власти по-прежнему цепляются за стареющую промышленность, не приватизируя ее и привлекая на модернизацию сотни миллионов долларов из нового источника – Китая. Но параллельно строятся и вводятся с нуля (greenfield) десятки частных заводов и фабрик, которые по прошествии времени превращаются в лидеров национальной экономики.

На попадание в пятерку самых ярких бизнесменов в этот период претендуют владелец «Санта Бремор» и «Савушкин продукт» Александр Мошенский, основатель бройлерной империи Евгений Баскин, чулочники Валентин и Дмитрий Байко и создатели крупнейшего ретейлера «Евроопт» Сергей Литвин и Владимир Василько. Вторую бизнес-молодость, вкладывая деньги в технологические проекты, переживает Владимир Пефтиев.

Период интеллектуального ренессанса (2011-2020гг.)

Финансовые кризисы 2011 и 2014 годов, спровоцированные макроэкономическими просчетами властных экономистов, с одной стороны серьезно ударили по белорусскому бизнесу, с другой заставили его активнее диверсифицироваться (за счет локаций и рынков сбыта за границей) и искать новые ниши.

Важнейшей из новых ниш становятся информационные технологии, которые всегда отличало такое преимущество, как низкий уровень зависимости от решений властей.

Важнейшие фигуры этого времени, которое можно назвать периодом интеллектуального ренессанса, конечно, представители IT-сектора – Виктор Кислый, Виктор Прокопеня и Юрий Гурский. На новый уровень в нем выходят Алексей Олексин и Николай Воробей, пользующиеся различными опциями от государства.

Период третьей реакции (2020 - ?гг.)

Малый и средний бизнес, получивший толчок в своем развитии в предыдущий период, становится ядром протестов против фальсификации результатов выборов 2020 года и насилия со стороны властей.

И он уже ощутил ответную реакцию от государства, которая очень напоминает ту, которая была в 2001-2005 годах – предписания МЧС и санитарных инспекций, налоговые проверки, штрафы и как итог закрытие бизнесов и уголовные преследования.

Также, как и в 2001-2005 годы, происходит эмиграция — IT-компаний, рестораторов, представителей медиа-бизнеса и других отраслей. Если ничего в ближайшее время не изменится, то ее уровень может превзойти тот, чтобы было 15-20 лет назад.

Крупный бизнес, владельцами которого являются те, кто хорошо помнит, что происходило в периоды первой и второй реакций, постарался сохранить нейтралитет. Однако в том, что он попадет под каток, не стоит сомневаться.

Даже в статусе нейтрального наблюдателя бизнес опасен для властей. А тем более для государства и его силовых структур при катастрофическом уменьшении поступлений денег в бюджет из традиционных источников нужно искать новые каналы извлечения средств к существованию. Раскулачивание тех, у кого они есть, первое, что приходит на ум.