Милинкевич: Кремль не даст нам построить белорусскую Швейцарию

Сергей Павловский, "Товарищ.online"
6 июля 2014, 14:55
Лидер движения "За Свободу" Александр Милинкевич полтора года после избрания президентом Беларуси Александра Лукашенко проработал в исполнительной власти, затем занимался общественной деятельностью, стал единым кандидатом в президенты от демократических сил на выборах 2006 года.

Свой выбор он считает правильным, как и нежелание других представителей оппозиции работать во власти.

В то же время политик не отрицает, что 20 лет без участия в принятии властных решений вряд ли пошли на пользу оппозиции. Об этом Милинкевич рассказал в интервью "Товарищ.online" в рамках проекта "20 лет: первый выбор независимой Беларуси".


Сегодня любой человек во власти подневолен

- Как считаете, правильно сделали, уйдя из исполнительной власти с должности зампредседателя Гродненского горисполкома? Может быть, надо было остаться во власти, чтобы иметь реальное влияние при решении проблем граждан?

- Мне было трудно уйти, так как многое за 6 лет работы удалось сделать, несмотря на то, что явным демократом в исполкоме я был один. Было время "перестройки", была атмосфера перемен. Все понимали: по-старому уже нельзя. Мне повезло, что мэром Гродно был в то время Семен Домаш, который мне и предложил пойти во власть из университета курировать социальную сферу города. Он поддерживал меня и многому научил, и сам был человеком европейским по складу ума и с белорусским сердцем.

Было больно, что с приходом в Минске новой власти рушится фундамент национального возрождения, которое в начале 90-х, особенно в Гродно, имело такой успех. К 1994 году 75% первых классов городских школ уже были белорусскими. И не правда, что это было насилие. Все, кто хотели, чтобы их дети учились по-русски имели такую возможность. И у поляков появилась своя новая школа. Большинство гродненцев верили, что Беларусь будет белорусской.

- На чем основывалась такая вера?

- Белорусским становилось телевидение, планерки в горисполкоме проходили на белорусском, звучал родной язык в парламенте. Даже мой Гродненский университет, где постепенная белорусизация планировалась только через 10 лет, становился по воле преподавателей национальным. У нас на физфаке первые 6 семестров лекции и практические занятия к 1994 году шли уже на белорусском языке. Декан Александр Колодинский издал объемный русско-белорусский физический словарь. Сегодняшний министр образования, тогда еще доцент Сергей Маскевич одним из первых стал преподавать на роднай мове.

- С появлением первого президента все изменилось?

- После выборов стало ясно, что мы возвращаемся в прошлое и "Гродзенскай беларускай рэспублікі" не будет. Остаться во власти и курировать культуру и образование с моими взглядами означало просто лицемерить, приспосабливаться. Как говорил классик: "служить бы рад, прислуживаться тошно".

Перед тем, как покинуть свой кабинет, я отнес бело-красно-белый флаг, который еще недавно развивался над горисполкомом, в музей. Верю, что он еще вернется на свое место.

Я ушел из горисполкома, по-прежнему преподавал в университете и окунулся с головой в общественную жизнь. Создал общественную организацию – "Ратуша", которая стала центром поддержки гражданских инициатив. Начался новый этап жизни, не менее интересный, был свободен и делал то, во что верил.

- Сейчас во власти нет представителей оппозиции. Это ведь проблема?

- Это трагедия для страны. И проблема даже не в том, что наши идеи лучше, а у власти – хуже. Корень зла в том, что в Беларуси нет публичного политического и культурного дискурса, обсуждения, борьбы мнений и программ. Есть имитация единомыслия, зачищенное мертвое поле. На нем плохо растет новое. Там, где нет конкуренции, нет развития. Она движет всем и в природе и в обществе.

- В зарубежных странах оппозиционер не считает зазорным работать в правительстве победившей партии. Наша же оппозиция считает подобный поступок предательством себя и своих идеалов.

- Дело не в предательстве. Если бы мне сейчас предложили работать в исполнительной власти (хотя таких предложений не было), я бы не пошел туда до проведения свободных выборов. В сегодняшней системе любой человек во власти подневолен, он практически не имеет возможности в выборе стратегических решений. Проявление инициативы без отмашки сверху чревато.

В первые годы независимой Беларуси уже были элементы местного самоуправления. Председателей и заместителей исполкомов реально выбирали законно избранные депутаты. Я был подотчетен именно им и думал об ответственности перед горожанами. У меня было реальное право и возможность принимать серьезные решения, не боясь губернатора или минских начальников.

Если же сейчас прийти во власть, то, чтобы самосохраниться, ты будешь думать в первую очередь, как угодить тем, кто тебя назначил сверху, будешь ждать оттуда "правильных решений". Как говорили в советские времена – "ты должен колебаться вместе с линией партии". Только она, эта линия, в авторитарной системе всегда правильная. Этим убивается огромный потенциал людей во власти, все чаще там господствует сон разума.


Мы не оппозиция, а диссиденты

- Но ведь сегодняшние оппозиционные лидеры, которые так хотят попасть во власть, могут там в итоге так и не оказаться. Ради чего тогда десятилетиями бороться без результата?

- Результатом может быть не только кресло начальника или депутата.

Продолжение читайте здесь.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники
•   UDFНовостиЛицом к лицу ❯ Милинкевич: Кремль не даст нам построить белорусскую Швейцарию