Историк: Читаю школьный учебник, и у меня ощущение, что холодная война не закончилась

О ХХ веке школьникам рассказывают в макромасштабе, используя советскую риторику.

Исследование учебников для 9-11 классов по всемирной истории и истории Беларуси презентовал историк Алексей Браточкин.


Министерство говорит автору, о чем написать

История в Беларуси идеологизирована, преподавание под контролем государства, а создание учебников непрозрачно, уверен Алексей Браточкин, руководитель Центра публичной истории Европейского колледжа LiberalArts.

— Авторы получают в Министерстве образования список того, о чем должны написать. На учебнике стоят фамилии, но при этом один из авторов сказал: «Это еще не означает, что я автор». Учебник проходит исправление, – рассказывает исследователь.

Видение истории и идентичности, транслируемое через учебники, определяется различными нормативными документами, например, «Концепцией учебного предмета «Всемирная история. История Беларуси» или «Образовательным стандартом учебного предмета «Всемирная история. История Беларуси».

Согласно им, история должна помогать самосознанию учеников, укреплять национальную безопасность, формировать патриотизм.

— Хочется вытянуться по струнке. Все это – пустые слова, а поставленные цели не достигаются, – считает историк.


Холодная война не закончилась

В репертуаре историков старые теории – советский марксизм и формационный подход. О людях говорят, разделяя их на классы, но чем ближе к сегодняшнему дню, тем беднее набор определений. Одно из последних – «мы потомки культурно-исторического наследия».

Учебники истории до сих пор содержат элементы антизападной и антиамериканской пропаганды. Например, «важнейшим фактором современных международных отношений стало влияние США, роль которых значительно возросла после распада СССР. стремятся к установлению контроля над энергетическими ресурсами планеты».

— Когда я читал школьный учебник о ХХ веке, у меня было ощущение, что холодная война не закончилась, – говорит Алексей Браточкин.


Европа и США – в вечном кризисе

Беларусь в учебниках отделена от западной цивилизации, и отказ принять взаимное влияние чувствуется до сих пор. Нет транснационального подхода, что очень удобно для нормализации собственной истории: у нас все в порядке, а почему компьютеры появились позже – неважно.

СССР оказался чуть ли не единственной страной, где не было колониализма: любое вмешательство описывается как «влияние на рост национально-освободительного движения».

Зато при описании США и Европы ХХ века одно из центральных понятий – кризис. Кризис связан с Первой мировой войной, потом экономический кризис, кризис общества всеобщего благосостояния… Современная история тоже не радует.

— Однако до настоящего времени ведущим государствам Запада не удалось добиться полной финансовой и экономической стабилизации, – цитирует Алексей Браточкин один из учебников.


1000 мужчин и 44 женщины

В курсе всемирной истории ХХ века в двух учебниках упоминаются в основном мужские фамилии. Они встречаются около 1000 раз.

Но в первой половине века называют 9 женщин, среди них М.Пикфорд, С.Бовуар – именно в таком написании, с сокращенными именами. Во второй половине века женщин уже больше – 35. Портретов удостоились всего две – Маргарет Тэтчер, описанная подчеркнуто маскулинно, и женщина-космонавт Валентина Терешкова.

Эту тенденцию объяснила в 2016 году в своем гендерном исследовании Татьяна Щурко: женщина появляется на страницах либо когда ее исключение проблематично, либо потому, что образ подкрепляет традиционное видение женщины в обществе.


Тоталитаризм – это не про нас

В учебниках отсутствуют современные социологические теории. Нет в них и понятия травмы, а ответственность за травматичные события приписывается кому-то вне страны.

— Например, тоталитаризм, фашизм и диктатура – это не у нас. Пишут: «Западная цивилизация имеет демократические и гуманистические ценности». А через одно предложение: «Фашизм, кстати, появился все в той же западной цивилизации», – говорит Алексей Браточкин.

Травматический опыт перекрыт сообщениями о героизме. Он не описан как что-то специфическое, события перечисляются без анализа: слово «антисемитизм» не поясняется, понятие «Холокост» не использовано.


Мы должны получить собственный опыт

Учебники определяют, какой субъект должен получиться в результате такого изучения истории. По мнению исследователя, цели – политическая лояльность и государственный контроль. Эмансипация, критика насилия, социальное разнообразие – всего этого в описании событий ХХ века недостаточно.

— Но мир стал более глобализированным, и встает вопрос согласования истории, – отмечает историк.

В истории появляется мультиперспективность – попытка учесть не только свой, но и чужой контекст. Такой подход к преподаванию рекомендует Совет Европы. По мнению Алексея Браточкина, он необходим и белорусам.

— Это — попытка увязать историю с общими понятиями, такими как права человека, с проблемой насилия. Подход поможет создать новую универсальность. В рамках нее мы уже не обсуждаем спущенные сверху понятия, а получаем собственный опыт. В истории Беларуси это сработало бы, — считает историк.

Предметом исследования стали шесть учебников по всемирной истории и истории Беларуси для 9-11 классов. Их можно найти на сайте Национального института образования.