Автор скандального расследования о чернобыльском молоке рассказал, как был сделан этот репортаж

Журналистское расследование корреспондентов «Associated Press» Юрия Карманова и Сергея Грица о поставках радиоактивного молока из района, прилегающего к Чернобыльской зоне, стремительно распространилось в мировом медиапространстве.

Расследование под названием «Тест выявил Чернобыльский осадок в белорусском молоке» вышло 25 апреля в рубрике «AP Exclusive». Такие сообщения как правило попадают в сводки новостей крупнейших информационных агентств. На мобильных устройствах оно было загружено в первый же день 43 тысячи раз и возглавило рейтинг «Мобильный Топ-10» на AP.

Многие белорусские сайты 26 апреля перепечатали эту информацию.

Рядом с Полесским радиологическим заповедником журналисты обнаружили ферму, которая поставляет молоко на ОАО «Милкавита» в Хойниках, которое, в свою очередь, продает около 90% продукции в Москву. Между тем, в молоке, которое журналисты как частные лица впоследствии сдали на проверку в Минский областной центр гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья, было обнаружено превышение нормы по стронцию в 10 раз. У фермера же вовсе не оказалось никаких приборов для контроля радиоактивных элементов в продуктах питания. Журналисты выяснили также, что в Беларуси вообще нет возможности исследовать продукты на содержание радионуклидов америция. Профессор Бандажевский, к которому авторы расследования обратились за комментарием, считает ситуацию катастрофической.

Реакция: Между тем, 26 апреля Минский центр гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья, а также предприятие «Милкавита» опровергли информацию о радиоактивном загрязнении фермерского молока. Заместитель главного врача Центра Петр Амвросьев в беседе с БелаПАН заявил, что по цезию оно соответствует норме, а на содержание стронция вообще не исследовалось ввиду недостаточного количества материала. Он назвал публикацию «провокацией самой чистой воды». А начальник Полесского производственного участка ОАО «Милкавита» Альберт Дравило в интервью Радио «Свабода» охарактеризовал сообщение «Аssociated Press» как «полную чушь».


Запись в журнале лабораторных исследований Минского городского центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья за 13 апреля, когда на анализ было доставлено молоко с фермы Николая Чубенка. Фото БелаПАН.

Развитие: Вечером 26 апреля Юрий Карманов предоставил «Нашей Ниве» справку, полученную в Минском центре гигиены и эпидемиологии по результатам анализа молока. Содержание стронция-90 свидетельствует вторая снизу строка:


Пока неизвестно, какое продолжение получит эта история. Между тем, 26 апреля пресс-служба ОО «БАЖ» расспросила Юрия Карманова о том, как готовился этот материал.

По словам журналиста, поездка в Полесский радиологический заповедник состоялась в первой половине апреля и продолжалась три дня. В поездке участвовали сам Юрий Карманов и журналист «AP» Сергей Гриц, который снимал видео и фото, а также вел автомобиль.

Ю.К.: Редакция «AP» поручила нам написать историю к 30-летию Чернобыля. Мы подготовили перед этим ряд статей с украинской стороны, теперь настала очередь подготовить с белорусской. Мы довольно долго ожидали разрешения на въезд в зону, нам дали сопровождающего. Въезд в этот заповедник — это шлагбаумы, пункт досмотра, все выглядит очень строго…

Но у границы заповедника мы увидели стадо коров, что нас и заинтересовало. Выяснилось, что стадо принадлежит фермеру, который радиации не боится и гордится тем, что сдает до 2 тонн молока (в сутки) на местный молокозавод.

Мы действовали по классической журналистской схеме investigation (расследование). Поехали, увидели, взяли на пробу, отнесли на анализ, сходили на предприятие, которое производит продукцию… Действовали очень открыто. Наше расследование — это фактически зеркало того, что происходит сейчас в Чернобыльской зоне.

БАЖ: Это же испытанный метод. Почему эту ферму не «раскопали» журналисты белорусских СМИ?

Ю.К.: Я первый раз в своей жизни попал в белорусскую Чернобыльскую зону, не бывал там никогда. И я не знаю, почему не раскопали. Возможно, никто не сообразил. Конечно, проще писать про слезы ликвидаторов, про заброшенные деревни, про город-призрак, чем о том, что актуально сегодня…

Во-первых, журналисты привыкли работать «к датам», шаблонно. Вот есть дата — и мы должны ее как-то «отработать». Во-вторых, в Беларуси вообще проблема с журналистскими расследованиями. Мы знаем только о громких расследованиях, которые делают негосударственные СМИ — «Наша Нива», TUT.by, «Народная воля»… Но мы практически не слышим о расследованиях государственных СМИ. Это огромная проблема белорусской журналистики.

А здесь вопрос питания, он касается всех. Гражданин не может купить себе в магазине «кусочек безопасности». Этим должно заниматься государство. А журналисты должны задаваться вопросами, которые волнуют каждого. Это и называется — «общественно значимый интерес». Как раз основная функция прессы — обслуживать этот общественный интерес, говорить о таких вещах, добиваться изменения ситуации.

БАЖ: Приходится ли говорить о возможной смене политики по «чернобыльскому вопросу» в Беларуси?

Ю.К.: Мы, конечно, надеемся и на изменение ситуации. Но мы должны хотя бы ставить вопросы, когда слышим о «возвращении жизни в Чернобыльские регионы», об их активном заселении. Должны осознавать остроту проблемы здоровья людей — причем не только тех, что живут в загрязненной зоне.

Что касается журналистов AP — могу сказать, что жанр журналистского расследования в агентстве довольно востребован. В этом году команда «Associated Press» получила Пулитцеровскую премию в номинации «За служение обществу» — а именно за расследование об использовании рабского труда в Юго-Восточной Азии для доставки рыбы и морепродуктов американским потребителям. И оно принесло плоды — несколько сотен рабов были освобождены.