“Назвать это ростом язык не поворачивается“. Чего ждать от экономики Беларуси

В Беларуси в 2016 году продолжится рецессия, а в 2017 году экономика вернется к стагнации. При этом монетарная среда будет относительно стабильной, инфляция и девальвация будут в рамках прогноза, если не актуализируются угрозы финансовой стабильности. Такой прогноз сделал экономист BEROC, ассоциированный эксперт Исследовательского центра ИПМ Дмитрий Крук на конференции «Макроэкономический прогноз в ожидании структурных реформ».

Потенциал ушел в минус

Анализируя происходящее в белорусской экономике, Крук отметил, что мы имеем дело с завершающим этапом долгосрочного снижения темпа роста потенциального ВВП. «Это тенденция, которой уже много лет. Она фактически началась года с 2005-го. Речь идет о снижении темпа роста потенциального ВВП. 2015-й год примечателен тем, что эта тенденция подошла к своему логическому завершению — потенциал ВВП при расчете по разным методологиям либо обнулился, либо ушел в отрицательную область. То есть происходит сжимание экономики в условиях новой реальности», — констатировал эксперт.

Иначе можно говорить об отрицательном сдвиге уровня потенциального ВВП, что говорит о долгосрочном негативном тренде, отметил он.

«Я бы классифицировал совокупность шоков таким образом: обнуление потенциала роста с негативным сдвигом потенциального уровня ВВП. И на все это накладывается циклический спад, то есть динамика ВВП оказывается еще ниже своего потенциала», — пояснил Крук. То есть в итоге мы получаем достаточно существенную рецессию с низкими темпами ВВП, во что вносят вклад и структурные, и циклические факторы.

Ключевая белорусская проблема становится очевидной на графике:



«Главная проблема — потенциал роста. Когда в середине 2000-ых потенциал был около 10% годовых, циклических факторов (на графике красные области), таких, как сегодня, мы бы не замечали. Разница темпов роста 10% или 8% не столь ощутима», — прокомментировал Дмитрий Крук. Но когда начитается спад, вопрос становится принципиальным.

В итоге, отметил он, 2015−2017й годы будут годами приспособления, адаптации к естественному более низкому потенциалу.

Шок производительности, а у экспертов нет сомнений в том, что Беларусь столкнулась именно с ним, приводит к тому, что существующий запас капитала становится избыточным, норма сбережений снижается, а доля потребления в доходе растет. «То есть, реагируя на прекращение роста выпуска и, соответственно, доходов, домашние хозяйства адаптируют свое поведение, предпочитая потреблять большую долю своего дохода», — пояснил экономист. При этом в экономике будет снижаться естественная процентная ставка, то есть то, на каком уровне фирмы оценивают отдачу на капитал. Но главный вывод — рост выпуска иссякает. «Все четыре следствия из производительного шока на 100% применимы к Беларуси», — уверен эксперт.

Адаптация к изменившемуся потенциалу произойдет в 2017-м году. «Главными характеристиками ближайших полутора лет будет депрессия инвестиций, снижение, а затем стагнация потребления (фаза адаптации к новому уровню доходов завершится только в 2016-м, сегодня домохозяйства еще не поняли долгосрочности и системности проблем), улучшение состояния чистого экспорта с последующей стабилизацией», — считает экономист BEROC.

Прогноз прироста ВВП, который Дмитрий Крук озвучил в своем выступлении, близок к прогнозу Всемирного банка - минус 2% в 2016-м, +0,6% в 2017-м. «Но, по большому счету, с учетом статистического расхождения, эти +0,6% могут мгновенно превратиться в минус 0,5%. Такие изменения прогнозов — абсолютно нормальная вещь». Фактически, подчеркнул Крук, это не рост, а возврат к стагнации: «Назвать это ростом язык не поворачивается. Нормальный рост для Беларуси — от 5 до 7%». Причем чтобы сократить отставание от других стран, такие темпы надо демонстрировать на протяжении не менее 10−15 лет, уточнил эксперт.



Вынужденная жесткость и новые риски

По прогнозу Крука, экономическая политика в Беларуси будет сохранять «вынужденную жесткость», или «вынужденную отстраненность», так как она не может противодействовать шоку производительности. Возможности влияния на циклическую динамику ограничены инфляционными ожиданиями, угрозами финансовой стабильности на фоне низких резервов, возрастающей долговой нагрузкой. «Даже если бы Минфин захотел активизировать экономику с помощью фискальных стимулов, это по сути невозможно, поскольку есть большие платежи по обслуживанию долга, — подчеркнул Дмитрий Крук. — Что касается „включения“ монетарных стимулов, что до сих пор обсуждается, на Нацбанк идет давление, мол надо резко ослабить монетарную политику и закидать всех деньгами с вертолета, то здесь есть базовые ограничения, о которых уже не раз говорилось. Это инфляционные ожидания, а также то, что бороться инструментами монетарной политики со структурными адаптациями невозможно».

Из позитива эксперты обращают внимание на то, что инфляция и девальвация будут относительно стабильны, вписываясь в прогнозные параметры — на уровне около 10−12% в год.



Самыми ощутимыми угрозами финансовой стабильности, которые могут актуализироваться в ближайшее время, Крук считает снижение качества частных долгов (что означает рост проблемных активов банковской системы), а также рост долговой нагрузки по валютному долгу государства. «Пока масштаб проблемы не до конца проявился. Хорошо, что ее открыто обсуждают, но пока не совсем понятно, как будет решена проблема, если в каком-нибудь из банков, представляющих значимость для всей банковской системы, уровень проблемных долгов дойдет до критической цифры», — отметил эксперт. Пока есть вопросы и к тому, как государство будет обслуживать свои валютные долги в будущем году, считает он.

Дмитрий Крук подчеркнул, что особо опасна комбинация этих двух проблем, поскольку госдолг влияет на балансы банков и априори учитывается как «хороший». Тогда хорошего будет мало.