Стивену Сигалу не понравилась морковка от Лукашенко

Теперь Стивен Сигал объявил себя русским и сказал, что хочет пару месяцев в году жить в России.

Стивен Сигал сообщил, что не прочь получить российское гражданство. «Я бы очень хотел несколько месяцев в году проводить со своими друзьями в России, — сказал он, — с людьми, которые меня любят и ждут».

Сигал часто повторяет, что его дед родился в Санкт-Петербурге. А недавно он ездил к Лукашенко, где сказал, что у него есть белорусские корни. В Беларуси он то ли снял, то ли купил целый этаж в новом жилом комплексе и сообщил, что нет города красивее Минска, а также похвалил Беларусь за прекрасное место в рейтинге Doing business и пообещал заняться в этой стране каким-то проектом с многомиллионными вложениями. Некоторое время назад Сигал ездил и в Сербию, где получил сербское гражданство и сразу же захотел перенести туда Голливуд и открыть клуб айкидо. В Киргизии он будет открывать Всемирные игры кочевников. Приглашающая сторона вряд ли оценила самоиронию Сигала, принявшего это предложение: разъезжающий по Восточной Европе и получающий тут и там гражданство пожилой актер решил так обозначить свое амплуа.

Предыдущим деятелем искусств, принявшим российское гражданство, был Жерар Депардье (напомним, что он тоже голивудил по постсоветскому пространству с заездом в Минск к Лукашенко). Перформанс удался: фото Депардье в мордовском национальном костюме с русским паспортом и счастливой галльской физиономией обошло весь Рунет. Путин напоил его чаем в Кремле. То, что Депардье уехал из Франции сначала в Бельгию из-за налоговых проблем и успел оскорбить французское правительство, как-то забылось. Его жена Элизабет просила французов не судить мужа строго: «Жерар — человек крайне несчастный, который пытается продолжать жить». После презентации паспорта метания буржуазного художника некоторое время продолжались: ходили слухи, что Депардье продал подаренные квартиры в Саранске и в Грозном, пытался начать в России какой-то бизнес или снять фильм, едва ли не вернулся во Францию. Потом все стихло. Всерьез паспортную эскападу Депардье воспринял только Никита Михалков: он засомневался в искренности лицедея. Художник тонко чувствует фальшь: в 1987 году Михалков снял фильм «Очи черные» — об итальянце, приехавшем в Россию в поисках своей любви. А Депардье, мол, любит не Россию, а благоприятную налоговую резиденцию.

У Сигала вроде бы нет налоговых неприятностей, но и его стремление к российскому гражданству проходит почти незамеченным. Мало ли у кого русские корни — они есть даже у Вупи Голдберг. Мало ли у кого российский паспорт — тут и спортсмены, и музыканты. И даже Никита Михалков не возмущается Сигалом, который с русскими — русский, с белорусами — белорус, с сербами — серб, а с американцами — американец.

Любопытно, что достаточно было одного Депардье с его клоунской эскападой, чтобы широкая публика начала воспринимать новых иммигрантов индифферентно, как, в сущности, и полагается их воспринимать. В СССР эмигрировали в основном разведчики и пассионарии вроде Эдварда Говарда и Долорес Ибарури, и отчасти поэтому всякий российский паспорт, врученный иностранному гражданину, превращался в орудие пропаганды. Последний вздох этого пропагандистского тела исторгся в 1986 году, когда семья Локшин, опасаясь преследования со стороны ФБР, переехала в Москву. Широко разрекламированная акция обернулась против интересантов: советское правительство устроило Локшиным участие в телемосте Познер — Донахью, и Донахью, наблюдая беглецов в их квартире у станции метро «Юго-Западная», издевательски восклицал: «Вы только посмотрите, какая большая кухня!!!»

Постсоветское время отодвинуло разговоры про великую культуру на второй план. Зашла речь о большом рынке, растущем бизнесе и прочих перспективных материях. И вот теперь, когда рынок стремительно сжимается, бизнес не растет, потенциал утерян и инвестиции потеряли смысл, вновь зазвучали слова про культуру и корни.



И неважно, кто их будет произносить — Стивен Сигал или Арманд Хаммер, восставший из гроба. И Сигал, и Депардье — это, в сущности, современный Арманд Хаммер и есть. Арманд Хаммер текущего момента — момента санкций, бегства инвесторов и отсутствия веры в будущее.

Сигал туманно намекает, что собирается вести бизнес на Сахалине. Из всех критериев, благоприятствующих такому решению, он называет лишь один — близость к Японии. Сигала принимает губернатор Сахалина Кожемяко. Депардье собирался открыть в Саранске ресторан и культурный центр своего имени, а также сеть ресторанов в Москве.

Такие нынче у нас западные инвесторы, слегка безрассудные, иррациональные, монетизирующие свое имя во имя великой культуры. Только они уже никому толком не интересны. Каковы инвесторы, таков и ажиотаж.