“Заканчивается колхозный этап белорусско-российской интеграции. Будущее неопределенно“

Официальному Минску срочно нужна новая внешняя причина всех внутренних социально-экономических бед. Ссылки на мировой финансовый кризис звучат абсурдно.

Белорусская политическая оппозиция сломлена и раздроблена на фоне готовности ЕС и США нормализовать отношения. Украина, воюющая с восточным соседом и собственными коррупционерами, тоже на роль катализатора белорусского кризиса не подходит. Остается Кремль и российские олигархи.

Список претензий к ним у белорусского президента весьма длинный. Интеграционная модель между РБ и РФ, которая более 20 лет была очень выгодна белорусской VIP-номенклатуре, сломалась. А вот нефтегазовая зависимость и интеграционное ­«дай-дай» остались. Очень хочется в очередной раз войти в одну и ту же интеграционную мутную воду, но Кремль уже не тот. Пусть и на штыках, танках и ракетах, он вернулся в мировую геополитику. Пусть ненадолго, но сейчас он полон веры в правильность курса на расширение и укрепление русской империи. В Москве трудно найти сколь-нибудь значимого политика, который бы не считал Беларусь своей. В Москве всё жестче оценивают поведение белорусского президента и готовы применить новые инструменты принуждения к принятию своего видения славянского единства и братства.

Об этом в свежих «Экономических диалогах» рассуждают руководитель научно-исследовательского центра Мизеса Ярослав Романучук и руководитель аналитического центра «Стратегия» Леонид Заико.

КАК СЕЛИ НА КРЕМЛЁВСКУЮ ДИЕТУ

Ярослав Романчук: - Складывается впечатление, что одновременно с вступлением Беларуси в Евразийский экономический союз наша страна вступила в черную интеграционную полосу. Девальвация RUR-рубля подкосила белорусский экспорт. Нефтяные и газовые договоренности вроде бы обещали солидный бонус, но сейчас они близки к нулю. В госзакупки не пускают. Сертификацией пугают. Своими на рынке продовольствия не считают. И вот очередное обострение белорусско-российских отношений. Ощущение, что после 22 лет активной интеграции что-то в этих отношениях может поменяться. Россия привязала Беларусь через ЕАЭС и в отношении Беларуси действует по принципу «никуда не денется». Такое отношение явно не нравится Лукашенко. Но вернемся к истокам нынешней модели интеграции. Недавно в интервью по поводу 25-летия независимости Беларуси Вячеслав Кебич, бывший в 1990-94гг. председателем Совмина Беларуси, достаточно однозначно высказался за тесную интеграцию с Россией. Мне кажется, что если бы в 1994г. президентом стал не Лукашенко, а Кебич, Беларусь как независимое государство прекратила бы свое существование еще в 1997-98гг.

Леонид Заико: - Не думаю, что Вячеслав Францевич был политиком, способным смотреть через десятилетия.

Романчук: - Насколько была предопределена интеграция тогда, когда имело место постсоветское броуновское движение: страны не знали, по какому пути идти, разорванные хозяйственные связи?

Заико: - Ничего не было предопределено, потому что Советский Союз развалился. Произошел концептуальный сдвиг в сторону бантустанизации: на территории СССР возникло 15 бантустанов, три из которых - Латвия, Литва и Эстония - были просвещенные. Когда подписывали беловежские соглашения, то речь шла о создании Союза независимых государств (СНГ) или конфедерации. Предполагалось, что сохранится единое экономическое пространство и единые деньги, но страны будут суверенными. Беларуси эта суверенизация абсолютно была не нужна. Беларусь - нормальная партизанская страна, народ которой может спокойно жить в лесах и смотреть на разных дядек слева и справа. Также не было особой устремленности в большую политику - элита была в основном промышленная. Сработала провинциальная суть белорусской номенклатуры. Она не понимала, что может дать свобода, и боялась ее.

Романчук: - Поэтому была выбрана кремлевская диета, которая предполагала списание долгов, кремлевские кредиты, доступ к российскому рынку и энергоресурсам России. Помните, нам давали газ, нефть, электричество по бартеру, без денег? На этих схемах много людей стало мультимиллионерами. Из-за того, что никто не хотел проводить реформы внутри страны, была выбрана эта схема, которая впрягла Беларусь в интеграционную упряжку. Она была выгодна партхозноменклатуре.

Заико: - Белорусы не хотели быть самостоятельными. Беларусь была одной из самых успешных республик в СССР: по уровню ВВП на душу населения мы были на 1-м месте вместе с Эстонией. У нас были свои продукты питания. Когда к нам приезжали из Москвы или Питера, не говоря уже о тех, кто приезжал из Свердловска или Красноярска, где выдавали полтора килограмма костей в месяц на пропитание, то были поражены, что у нас в продаже есть мясо. То есть мы были лидерами, а от добра добра не ищут.

Романчук: - Поэтому в Беларуси и не было спроса на независимость.

МУХИ НЕ УЛЕТЕЛИ ОТ КОТЛЕТ

Романчук: - Во времена позднего Ельцина, в 1998-99гг., активно обсуждалось совершенно конкретное предложение подписать союзный договор, согласно которому Лукашенко мог бы баллотироваться в президенты объединенного государства. Казалось, что он мог бы впрыгнуть в новое политическое поле, объединяющее Россию и Беларусь в одно государство.

Заико: - Знаете, как говорили в семье Ельцина про то, мог ли Александр Григорьевич стать лидером объединенного государства?

Привожу слова одного видного белорусского политика. Наина Ельцина: «Боря, у нас одни девочки в семье, а у Саши, во-первых, нет отца, поэтому, Боря, он тебя же как отца воспринимает. Во-вторых, мы же хотели с тобой сына, а Саша - доверчивый, добрый, он может продолжить дело». Поэтому у Лукашенко, конечно, был шанс стать лидером объединенного государства, если бы не Чубайс. С Чубайсами бороться очень трудно.

Романчук: - Но тогда бы не было Беларуси. Получается, как это ни парадоксально звучит, Чубайс спас независимость Беларуси. Если бы тогда Беларусь слилась с Россией, то стала бы, наверное, каким-то субъектом федерации или автономией типа Чечни.

Заико: - Беларусь бы не растворилась.

Романчук: - Почему вы так думаете?

Заико: - Это была бы КГБ-страна с Лукашенко, армией и ядерным оружием. Многие, особенно коммунисты, были бы этому рады.

Романчук: - Тогда у Лукашенко достаточно на хорошем уровне была дружба с КПРФ, Русской православной церковью, Лужковым, Примаковым, с национальным элементом. Трансформация в «русский мир» произошла уже потом. Сегодня и Лукашенко другой, и Россия другая.

То, что Александр Григорьевич не стал лидером объединенного государства, - это не теоретическая или аксиологическая несовместимость, просто интересы олигархов России не совпали с интересами политика Лукашенко, который имел геополитические воззрения на себя, Россию и мир.

Заико: - Конечно. У Чубайса со товарищи был другой план - медленная эволюция, трансформация в либеральную империю. В этот план Лукашенко просто не вписывался: он для них чужак, парень из деревни, они ему не доверяли.

Романчук: - Российская элита его отторгла. На каком этапе Лукашенко это понял? Одно время он был толкачом интеграции. Помните, был проект Союзного государства: давайте нам единые, российские внутренние цены, давайте доступ к нефтяным скважинам и газу. Но одновременно протекционизм внутреннего рынка Беларуси никогда не прекращался. Вся интеграция была какая-то кособокая, все ехало в одну сторону - one way street. Потом к власти пришел Путин. В 2002г. он сказал про то, что «котлеты отдельно, а мухи - отдельно». Сказать-то сказал, а на деле ничего не сделал, чтобы мухи и котлеты были отдельно. Пока все обсуждали и обмусоливали этап мух и котлет, модель Лукашенко фактически продолжала работать - интеграционные процессы с приходом Путина во власть никак не замедлились, так как у того еще не было сильного влияния. Эти процессы вылились в интересный тренд: три пятилетки, с 1996г. по 2011г., Беларусь показывала устойчивые темпы экономического роста. Мы подсели на нефтяную иглу, качали дешевый газ, вошли на российский внутренний рынок. При этом рыночные реформы заблокировали, приватизацию не делали, а заводы запустили за счет российского рынка. И вроде все было хорошо. Но уже со второй половины 2000-х гг. начались конфликты и терки по цене на газ и нефть, одна товарная война сменялась другой - мы не знали, с какой ценой на газ встретим новый год. Но тогда Лукашенко все-таки сдержался и не вышел из Союзного государства и СНГ, продолжал тему Таможенного союза, который был предтечей ЕАЭС. Он держал себя в рамках, рассчитывая, что победит в кулуарах и медийно, что, в конце концов, и получилось.

Заико: - Лукашенко - человек идейный, социалистически ориентированный человек, поэтому ниоткуда и не вышел. Он понимал, что если будет выходить из этих образований с Россией, то потеряет электоральную поддержку.

Романчук: - Путин, несмотря на свои мухи и котлеты и на консолидацию власти в России, до 2012г. так и не смог ничего противопоставить этой интеграционной модели. По разным оценкам, размер интеграционного гранта для Беларуси за все время составил порядка $90-95 млрд. Это были качели в одну сторону.

БОДАЮЩИЕСЯ ИНТЕГРАТОРЫ

Романчук: - Сегодня недовольство процессом интеграции выказывают и белорусский президент, и спикер верхней палаты Мясникович: проблемы с доступом на рынок России - наличие порядка 400 барьеров по торговле белорусскими товарами, молочная война плюс неправильная интерпретация цены на газ с точки зрения Беларуси, сокращение почти на 40% поставок нефти. «Русский мир» требует от Лукашенко поддержки своей политики в отношении Грузии и Украины, а тот на состоявшейся недавно встрече с членами Синода Белорусского экзархата заявляет, что в Беларуси должны служить священники-белорусы. Получается, что он не приемлет ни «русский мир», главным носителем которого является Русская православная церковь, ни внешнюю политику России. Но одновременно хочет получать бонусы от России, ссылаясь на очень слабый договор по ЕАЭС и предполагая, что Россия его будет каким-то образом уважать. Не будет.

После подписания договора о создании ЕАЭС ситуация кардинально поменялась. Тут и фактор «русского мира», и фактор российской агрессии в отношении Украины, и фактор возвращения России в мировую геополитику. И в этой ситуации Лукашенко начинает конфликтовать с Россией, требуя для Беларуси старые условия.

Кстати, когда Лукашенко встречался с Синодом, его министр иностранных дел фотографировался с Бараком Обамой, встречался с военными США и представителями правительств европейских государств. До чего доведет это прыгание, эти качели?

Заико: - До того, что Макей будет обниматься с министром обороны России в лагере для интернированных. Никто в Кремле не потерпит, чтобы Беларусь вдруг стала страной с западной ориентацией, настоящей независимой страной.

Романчук: - Уже 2 года подряд у нас с Россией резкое падение товарооборота. Кредиты выбиваются сквозь зубы. Россия навязывает нам правила приватизации - дай МЗКТ и забудь. Цена на газ для нас стала мировой, а раньше маржа была почти в 3 раза. Теперь этого бонуса нет.

Началось испытание интеграционной модели. И Лукашенко начинает асимметрично отвечать: мы пойдем на Запад, будем с НАТО, начнем работать с Евросоюзом, будем против Русской православной церкви. На встрече с госсекретарем Cоюзного государства Беларуси и России Григорием Рапотой он сказал, что Беларусь будет оптимизировать свое участие в ЕАЭС и Союзном государстве. Это угроза или лишь непродуманный наезд, который Кремль просто не заметит? Мы находимся на неком перекрестке белорусско-российской интеграции. Каково ее будущее?

Заико: - Есть такая застаревшая болезнь - Союзное государство Беларуси и России. Когда президентом был еще Дмитрий Медведев, Лукашенко предлагал: может, закончим этот проект? Но Медведев сказал: зачем, пусть продолжается. Медведев ошибся.

Надо было прекращать игру в Союзное государство, потому что оно не работает. Беларуси нечего уповать на какие-то особые отношения с Россией. В рамках ЕАЭС Беларусь может сегодня работать с Казахстаном, Кыргызстаном, Узбекистаном.

Романчук: - Формально - да, но кто ей даст работать? Та же Россия показала, что единое экономическое пространство и Таможенный союз она интерпретирует по-своему - только на российских условиях. Кстати, Евразийская экономическая комиссия, которую так критикует Лукашенко, - орган вроде как наднациональный, но он не имеет ровным счетом никакого влияния на российское правительство. Вы можете себе представить ситуацию, в которой Лукашенко пригрозил бы выйти из ЕАЭС?

Заико: - Грозить надо, но не думаю, что исчерпаны все возможности.

Романчук: - Заканчивается колхозный этап белорусско-российской интеграции. Будущее неопределенно. Нам, наверное, придется хлебнуть немало горя, пока будут определяться контуры будущей интеграции.

Заико: - Невозможна интеграция двух стран на условиях равных партнеров, если их ВВП различается в 16 раз.