Взялись за руки - и дранг нах Запад!

Белорусам не денег не хватает для нормальной жизни. Все уже привыкли выживать и даже умудряются сводить концы с концами. Каждый сам определяет для себя минимально приемлемый уровень счастья. Кому-то нужна бутылка «чернил», кому-то – чтобы ребенок в школу шел к девяти часам утра, а не к десяти. А кому-то нужно, чтобы сборная по хоккею не выпала из высшего эшелона.

Но всем нужное еще одно, непременное условие. Каждый хочет, чтобы его уважали. И каждому хочется уважать самого себя.

Я сейчас не о разговоре двух подвыпивших и плохо выбритых личностей, сидящих на скамье с бутылкой пива в руке и задающих друг другу стремный вопрос:

— Ты меня уважаешь?

На таком уровне все друг друга уважают, ибо можно ведь и в глаз получить, если ответ отрицательный. Хочется другого уважения. Объективно ощутимого.

Аплодисменты на «Евровидении» – это да, это признак уважения. Чем больше аплодируют, тем больше уважают. Потому что наши хорошо спели. Классно спели. Да еще на белорусском языке. Да еще без иностранных продюсеров. Да еще и… В общем, я не к тому, что белорусские продюсеры – самые крутые в мире. Просто впервые выступала та группа, которую захотел белорусский зритель – и все остались довольны. Те, кто вечно сидит в телевизоре и решает за нас, — они на этот раз позволили нам решать самим. И пели эти парень в кудряшках и симпатичная девочка очень хорошо. И – да, мне было приятно, что пели на белорусском языке. И мне даже было наплевать, что они семнадцатые там или какие-то еще. Я оказался среди тех, чей выбор был удовлетворен. Это было важно.

В Украине сейчас, собственно говоря, два праздника. Классно прошедшее Евровидение, где даже скандал с голой задницей матерого пранкера обозначил наличие демократии. И право граждан Украины посещать Европейский Союз без виз. При этом значительная часть украинцев, кто намеревается слинять в шенгенскую зону и найти там хоть черную, но оплачиваемую работу, – они знают, что этот режим «без виз» не дает права работать легально. Что трудовую визу все равно придется получать. Но сам факт, что твою страну и тебя признали достойным права свободного перемещения по территории Евросоюза, – он греет, правда ведь? Нас уважают!..

То есть, их – украинцев – уважают. А нас?

И потом. Важно ведь еще и то, кто именно уважает.

В соседнем от меня подъезде живет инвалид. Он бывший «афганец». Практически без рук научился водить машину, заколачивать гвозди молотком, не спился и сохранил оптимизм и любовь к жизни. После 25 марта мы встретились с ним случайно на улице.

— О! – сказал он мне. – Как хорошо, что тебя не посадили! Я волновался.

Мне было приятно, что человек, заслуживающий в моих глазах высочайшего уважения, сказал мне эти слова. Я пожал обрубок его руки, оставшийся после разрыва гранаты, – как всегда делаю, когда мы здороваемся – и мы разошлись.

Вспомните: хоть раз лента фейсбука, весь белорусский сектор интернета так переживал из-за того, кто победит на «Славянском базаре»? Там ведь тоже попадаются не самые плохие исполнители, в том числе наши – вспомним того же Петра Елфимова. Но они переживают, а мы – нет. А вот во время «Евровидения» – да. Наверное, слово «Европа» обладает для нас магическим значением. Нам важно, чтобы они нас уважали – европейцы. Нам важно понимать это, чувствовать их признание. Потому многие сейчас с такой плохо скрываемой завистью (чуть не сказал: ненавистью) цедят сквозь зубы:

– Даааа… Хохлы хииииитрыеееее…

Да, они хитрые. Они свой выбор сделали и больше двенадцати лет за него боролись. И получили то, чего хотели. Дорогой ценой заплатили за уважение со стороны Европы. Но сначала они сами начали уважать себя. Уважать себя – а вовсе не ненавидеть тех, кого уважают другие. В этом разница.

И если все равно всех нас объединяет желание добиться уважения со стороны Европы, может, ну его – этот «Славянский базар»? Возьмемся за руки – и дранг нах запад? Всей страной. Вместе с домами, котиками и даже с «линией Сталина» – куда же ее девать-то? За двадцать пять лет можно было чего-то добиться. Но…

Посмотритесь в зеркало и честно скажите сами себе: мы – как народ, как совокупность индивидуальностей, чувствующих культурное родство, — мы себя уважаем?

Только честно!