Лайфхак от пранкера Вована: как дозвониться до Лукашенко

Владимир Кузнецов (более известный как пранкер Vovan222) дал интервью журналу "Большой" и рассказал о том, не боязно ли было ему разговаривать с Александром Лукашенко.

Фрагмент из интервью журналу "Большой".

— В Беларуси только один человек занимается политикой, кого-то второго и не вспомнишь. Поэтому мне было интересно поговорить с ним. Лукашенко хитрый, я вам скажу… Недаром он столько лет руководит страной и пока ничто не предвещает какую-то альтернативу. Меня порадовало, что он был очень вежлив, обращался ко мне на вы, несмотря на разницу в возрасте. Такой вот комфортный разговор для нас двоих. Примерно через год Russia Today спрашивала Лукашенко об этом случае, он сказал, что ни с каким Вованом не разговаривал. Ну понятно, как он признается? Тем более думал, что с сыном Януковича говорит.

Та история была более интересной, чем просто наш разговор. Беседу прослушивали, потом выложили на новостном украинском сайте. Это была не моя запись, да я и не собирался на тот момент ее публиковать, собирался делать продолжение. В том разговоре я, представившись сыном Януковича, говорил, что посоветуюсь с отцом, мы примем решение и созвонимся снова. Он ответил, что хорошо. Поэтому в мои планы входил еще один звонок: придумал, что позвоню еще раз и спрошу, можно ли с собой в Беларусь взять Пшонку (Виктор Пшонка — бывший генпрокурор Украины. — «Большой»), который немного сошел с ума. Но второго звонка не случилось. Буквально через сутки после нашей беседы украинский журналист Мустафа Найем сообщил о том, что у него есть информация: сын Януковича общался с Лукашенко и просил убежища для отца. На тот момент даже не была выложена запись разговора, просто детально расписали, о чем мы говорили.

Буквально на следующее утро на одном из украинских сайтов появилась и аудиозапись, которая по размеру была больше, чем у меня. Она начиналась с момента, когда меня еще не было на линии: адъютант соединял «сына Януковича» с президентом — получается, запись уже шла со стороны Лукашенко. Я так понимаю, его прослушивал кто-то из других стран. И этот «кто-то» через журналистов подал запись как реальный разговор А. Лукашенко и сына Януковича. Но буквально через полчаса пользователи Сети начали писать, что это никакой не сын, это пранкер Вован. Получается, я разыграл не только Лукашенко, но и того, кто его прослушивал. Через месяц ваш президент просил свои службы обеспечить безопасность телефонных переговоров, но он не говорил, с чем это было связано.


Лайфхак: как дозвониться до президента РБ

— Конечно, у меня не было прямого номера Александра Лукашенко. Все происходило достаточно нагло. Я посчитал, что если позвонить в администрацию, сообщить любую важную информацию, касающуюся лично президента, чиновники непременно ему доложат. Загвоздкой было не то, узнает ли он о том, что сын Януковича захочет с ним пообщаться, а в том, захочет ли сам президент разговаривать. Почему я выбрал образ сына Януковича? В СМИ уже ходили разговоры о том, почему бы бывшему президенту Украины не переехать в Беларусь. Допустим, Собчак в своем интервью спрашивала, не против ли Лукашенко приютить его у себя в стране. Информация пошла, и я догадывался, что о звонке сына Януковича Лукашенко сообщат.

Я просто открыл сайт администрации, увидел там какой-то рядовой номер, даже не приемной, позвонил по нему и представился помощником сына Януковича. Мне сказали: «Да, сейчас передадим наверх». И так, видимо, пошло по цепочке, стали передавать все выше и выше. Я оставил свой номер — якобы прямой номер сына Януковича, на который мне в результате и перезвонили, сказав, что Александр Григорьевич услышал мою просьбу. Я звонил днем, а мне перезвонили вечером, часов в девять. Сказали, что сегодня уже поздновато будет, у президента только встреча заканчивается. Договорились на завтра, на 11 часов утра: в назначенное время позвонил адъютант и сразу переключил на Лукашенко. Опасался ли я, что для таких разговоров есть особая связь и меня быстро раскусят? Поймите, Янукович-старший на тот момент находился в России, сын его тоже, и использовать правительственную связь было невозможно. Поэтому в моем поступке все было логично.