Кремль психологически давит на Лукашенко
Фото: Rodolfo Buhrer / ZUMAPRESS.com / Globallookpress
На вопросы «БелГазеты» ответил директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований, руководитель программы исследования проблем международной безопасности Арсений СИВИЦКИЙ.
– «В XXI веке говорить (как они пишут там) об инкорпорации, включении Беларуси в состав России, просто смешно. И я ни разу от нынешнего президента России этого не слышал, и прошлого, первого президента России», – заявил Александр Лукашенко на встрече с новым российским послом Михаилом Бабичем. Какой смысл вложен в эту фразу?
– Лукашенко послал сигнал Кремлю, что подобные дискуссии просто недопустимы. Заявление беларуского руководителя является реакцией на дебаты в околокремлевских кругах, которые связаны с реинкарнацией так и нереализованного проекта «Союзное государство». Сегодня в Кремле рассматривают Союзное государство как одну из возможных составляющих нового, геополитического по своей сути, социального контракта между российским обществом и властью.
Тому есть несколько причин. Во-первых, стремительно ухудшающееся положение России на международной арене в силу западных санкций, которое неизбежно ведет к социально-экономическим катаклизмам, подталкивающим российское руководство к непопулярным мерам (пенсионная реформа, налоговый маневр). В силу этого рейтинг Путина опустился до рекордно низких показателей, которые мы не наблюдали с 2013г. Общественный договор, который можно охарактеризовать как посткрымский, себя исчерпал, возникла необходимость поиска и заключения нового договора. Но суть его остается примерно та же, что и у «крымского договора», который базируется на лояльности общества к действующей власти, а взамен власть должна демонстрировать атрибуты величия, новые геополитические успехи (таким образом отвлекается внимание от социально-экономических проблем). И сегодня Беларусь рассматривается рядом кремлевских стратегов в качестве одного из таких возможных геополитических успехов. Поэтому заявление Лукашенко я бы рассматривал как сигнал, прежде всего, Кремлю – он не собирается сдавать суверенитет и независимость.
– Все разговоры о вероятной инкорпорации Беларуси Россией являются пустыми домыслами или же имеют под собой реальную основу?
– Пока что это только разговоры. Почему сейчас очень активно обсуждается тема реанимации Союзного государства? Все дебаты связаны с «проблемой 2024» в России, с транзитом политической системы, смысл которой в следующем: Путин должен уйти, но остаться в политической системе. В качестве транзита власти предлагаются несколько опций. Первая – ввести изменения в Конституцию России, которые бы снимали ограничения на количество президентских сроков. Другая – создать некий орган коллективного правления, ответственного за выработку стратегических решений, с условным названием «Госсовет». «Проблема 2024» решалась бы таким образом: старое поколение российской элиты в лице Путина и его ближайших соратников (Патрушев, Золотов, Лавров) перешло бы в Госсовет, а исполнительная власть была бы передана в руки молодых технократов, обязанных своим продвижением «старшим товарищам», ответственных за принятие оперативно-тактических решений и выполнение стратегического курса, определенного Госсоветом. В контексте этих дискуссий всплыла еще одна опция – доведение проекта «Союзное государство» до логического конца, с созданием всех необходимых атрибутов в виде единого президента, единой Конституции, единого парламента. И почему бы тогда не рассматривать Владимира Путина как президента Союзного государства после 2024г.?
Хотя обсуждаются и такие традиционные сценарии, как «преемник», сами эти дискуссии подталкивают нас к мысли, что в Кремле действительно озабочены проблемой транзита власти и ее легитимации – как внутри российского общества, так и на международной арене. Соответственно, новый геополитический успех в виде Союзного государства мог бы выступать в качестве внутреннего легитимного основания для переформатирования политической системы к 2024г. Мы видим, что созданы реальные структуры в кремлевской администрации, в правительстве, которые ответственны за глубокую аналитическую работу по Беларуси, подсчет экономической помощи, которую Россия оказала ей в последние два десятилетия. Группу высокого уровня возглавляет вице-премьер Антон Силуанов, его заместителем является новый российский посол Михаил Бабич. Смысл деятельности этой группы в том, чтобы провести полный аудит поддержки – скрытой и открытой (по данным МВФ, Россия суммарно оказала поддержку на $100 млрд.). По сути, в России считают, что Беларусь они уже купили. Фактически Беларусь воспринимается частью России, единственное препятствие – наличие формального суверенитета и независимости, воплощающихся в фигуре Александра Лукашенко, которые мешают экспансии российского капитала и не позволяют подчинить Беларусь своим геополитическим устремлениям (будь то война в Украине или общее противостояние с Западом).
Существует и третий момент, который уже не скрывается не только экспертным сообществом, но и силовыми структурами РФ. Силовики полагают, что завтра Запад все-таки сможет развернуть Беларусь от России, подорвать экономические и политические связи между Минском и Москвой, зафиксировав Беларусь в сфере западного влияния. Россия этого не может допустить, поэтому ищет формы, чтобы предотвратить такое развитие событий. Углубление военно-политической интеграции в рамках Союзного государства и может стать инструментом, позволяющим предотвратить укрепление позиций Запада и Китая в Беларуси.
– Представляет ли опасность для суверенитета Беларуси альтернативный сценарий – наращивание Москвой влияния в РБ с помощью «мягкой силы»? Ведь в РБ давно, насколько можно судить, не без государственной опеки функционирует масса НГО, ориентированных на Польшу, Германию, Украину и т.п., нет только пророссийских…
– Не могу назвать это опасностью до тех пор, пока пророссийские группы не ведут противоправную деятельность, направленную на подрыв суверенитета, независимости, территориальной целостности и конституционного строя. Но, как показал кейс Украины, это только вопрос времени, когда эти группы переходят к более активному режиму работы. Россия также достаточно активно инвестировала в структуры «русского мира» в Украине, но на них долгое время никто особого внимания не обращал. Однако в итоге именно они стали основой, на которую опирались российские войска во время интервенции.
Активизация инструментов «мягкой силы» в Беларуси является сигналом, что Россия осознала необходимость создания политических фигур, общественных организаций, на которые смогла бы опираться для усиления своих позиций в будущем. Процесс не быстрый, скорее, среднесрочный, но я бы назвал его еще одним свидетельством того, что Россия меняет свой подход к Беларуси. Раньше Россия решала двусторонние проблемы только путем диалога с одним политиком – Александром Лукашенко, а сегодня уже создает дублирующие механизмы. В последнее время мы видим, что Россия очень активно работает с региональными властями, создает общественные структуры и разворачивает инфраструктуру информационного влияния.
– А откуда возник в беларуском экспертном сообществе дискурс про инкорпорацию РБ Кремлем? Кто является его проводником и основными бенефициарами от его эксплуатации?
– Наверное, одним из первых эту опцию наиболее явно в общественной дискуссии актуализировал анонимный телеграм-канал «Незыгарь», управление которым приписывают кремлевской администрации. До него главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов также озвучивал подобный сценарий. И наконец, сам Путин еще в начале 2000-х предложил «отделить мух от котлет» и войти Беларуси в состав РФ то ли шестью областями, то ли на правах губернии.
Дискуссия давняя, но сама актуализация темы является рычагом психологического давления со стороны Кремля на беларуское руководство и лично Александра Лукашенко.
Кроме того, озвучен ряд других сценариев, в т.ч. силовых. В качестве примера можно привести недавний опус Центра военно-политических исследований при МГИМО, который публично объявил о необходимости смены режима в Беларуси и замены Лукашенко на пророссийскую фигуру или же быть готовым к реализации «крымского сценария». С одной стороны, этот доклад можно рассматривать как инструмент психологического давления, чтобы заставить Лукашенко пойти на уступки. Но как минимум с 2015г. в военно-политической сфере мы наблюдаем тенденции, свидетельствующие о том, что силовые сценарии Россия уже проработала. Россия развертывает свои войска на границе с Беларусью, чего никогда не было, причем на таких важных направлениях, как оршанское и гомельское (Орша и Гомель – крупнейшие железнодорожные узлы Беларуси).
Что показательно: 144-я мотострелковая дивизия, штаб которой находится в Ельне в 90 км от беларуской границы, включена в состав 20-й общевойсковой армии, которая была развернута Кремлем на границе с Украиной для поддержки гибридной войны на Донбассе. Одно из соединений наступательного толка вдруг появляется на границе с Беларусью, причем рациональных обоснований своим действиям российская сторона до сих пор не дала.
Беларуские власти видят риски от новой российской стратегии, что заметно по сценариям военных учений последних лет, по изменениям в доктринальных документах (план обороны страны, директива на оборону государства, новая военная доктрина). Россия действует согласно классике стратегии: достигает политических целей с помощью силы или угрозы применения силы. Мы находимся на том этапе, когда Россия демонстрирует готовность применить силу для достижения политических целей в отношении Беларуси. Рассчитывая, что беларуское руководство в лице Лукашенко, поддавшись психологическому давлению, пойдет на уступки. Но особенность стратегической культуры России в том, что Кремль никогда не идет на блеф, не подготовив силовой сценарий. То же самое произошло с Украиной в 2013-14гг.: когда угроза применения силы не подействовала, был активирован основной – силовой сценарий аннексии Крыма и дестабилизации Донбасса как ответ на движение Украины в направлении интеграции с ЕС.
– Какие варианты действий Кремль может предпринять в отношении Беларуси?
– Кремль с помощью экономического, политического, информационного давления на беларуское руководство попытается добиться уступок, которые бы гарантировали укрепление влияния России в долгосрочной перспективе. И требовали бы от беларуского руководства таких действий, которые международное сообщество восприняло бы как реальную (а не риторическую) демонстрацию лояльности Кремлю (например, размещение военной базы в Беларуси либо усиление репрессий против гражданского общества).
Вторая вероятная опция – смена режима, которая может реализовываться в двух вариантах. Первый вариант: Россия вынуждает Лукашенко покинуть пост президента, не выставлять свою кандидатуру на выборах и поддержать политика, на которого укажут в Кремле (гарантия того, что Беларусь не уйдет ни на Запад, ни в Китай). Если не выгорает этот сценарий, существует «черногорский» вариант (Россия готовила военный переворот в Черногории с помощью вооруженных групп). Российская военная разведка успешно работает в Сирии, Ливии, Центральноафриканской республике, правда, в Европе и США пока ей не везет. Но этот сценарий нельзя недооценивать.
Третий вариант актуален лишь в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Если кремлевские стратеги почувствуют, что завтра полностью теряют Беларусь, безусловно, последует некое подобие «крымского» сценария, или военная интервенция. Именно на него намекнула последняя публикация Центра военно-политических исследований при МГИМО. Но это самый запасной вариант – на случай чрезвычайных обстоятельств.
– И последний вопрос. Если беларуский политолог Сивицкий, участник программ российского Фонда публичной дипломатии им. А.М. Горчакова, Института ОДКБ, Института философии РАН, вдруг начинает самоотверженно бороться с российской угрозой, нет ли в этом руки Москвы? Вы, кстати, анфас довольно похожи на Боширова, якобы оказавшегося Героем России Чепигой… Чувствуете себя частичкой тайных планов Путина?
– Нет, не чувствую. Иногда о возможных сценариях важно говорить и сигнализировать вслух для того, чтобы они не были реализованы. Российское направление, особенно так называемая стратегическая культура России, является одной из моих специализаций. Поэтому я активно участвовал в различных образовательных и экспертных программах в России до 2014г., т.е. до начала российско-украинского конфликта. Правда, это не значит, что после 2014г. я не поддерживаю контакты с российскими коллегами. В условиях, когда Россия становится более изолированной от внешнего мира и информации о реальных процессах доходит все меньше, контакты с ними становятся еще более актуальными. Тем более, что одним из исследовательских приоритетов нашей организации является именно Россия.
Справка «БелГазеты». Арсений Сивицкий родился в Минске. В 2012г. с отличием окончил факультет философии и социальных наук БГУ, в 2013г. – магистратуру там же, в 2016г. – аспирантуру Института философии НАН Беларуси. Научные интересы – социальная философия и методология науки. Участник программ по вопросам международных отношений и глобальной безопасности в России, странах ЕС, США, Китае. В качестве независимого консультанта по Восточной Европе, России и Евразии работает с рядом консалтинговых компаний.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники