“Шок — это по-нашему!“ Социолог подвел итог пяти президентских сроков Лукашенко

От слабого неправового государства к сильному неправовому государству — таков главный итог пяти сроков Лукашенко.

Синкретизм в культурологии — это своеобразный аналог атома в химии и физике. Википедия трактует его как «сочетание или слияние несопоставимых образов мышления и взглядов».

Российский культуролог, специалист в области цивилизационного анализа Игорь Яковенко относит синкретизм к числу главных свойств российской цивилизации: «Синкретизм — это глубинное основание традиционалистского ядра. Синкретизм объясняется как целое, которое есть все. Целое сверхценно, один или какая-то группа — ничто. Отдельный человек принципиально не самоценен, не субъектен. Целое представлено в царе-батюшке, патриархе, других статусно-сакральных фигурах. Отсюда же вытекает важность смирения перед чем-то большим, отсутствие критического мышления. Типичным носителем такой культуры было русское крестьянство».

Беларусь во многом является частью российской цивилизации, поэтому за отечественными примерами далеко ходить не требуется. Но прежде чем к ним обратиться, предлагаю вспомнить о единой общности (советском народе), которая 73 года пыталась реализовать синкретический по своей природе коммунистический проект.

Главная характеристика коммунизма — отсутствие антагонистических противоречий в обществе (отменить в будущем все виды противоречий советские идеологи не решились). При коммунизме навсегда должно было исчезнуть не только разделение на богатых и бедных, но и различия между городом и деревней, между трудом умственным и физическим. Итогом этого благолепия должен был стать расцвет и сближение социалистических наций.


Проще, понятнее и не требует личного участия

В любой конкретной ситуации большинство белорусов из двух предложенных вариантов изберут тот, который характеризуется более высоким уровнем синкретизма, что они и продемонстрировали на первых и последних демократических президентских выборах в 1994 году.

В тот судьбоносный год четверо из шести кандидатов предложили вернуться в советское (максимально синкретическое) прошлое. И нет ничего удивительного в том, что во второй тур не прошли кандидаты, выступавшие под национальными и демократическими лозунгами. На двоих Зенон Позняк и Станислав Шушкевич получили 22,73% голосов против 72,42% у своих не просто политических, а цивилизационных соперников.

Это соотношение, если согласиться с данными независимых социологов, с небольшими вариациями повторялось и на последующих мероприятиях, по сложившейся традиции называемых президентскими выборами.

Предлагаю перечитать определение синкретизма, данное российским культурологом. Из него следует, что, выбирая между разнообразием, которое несет с собой демократия, и персонифицированной сильной властью, большинство белорусов будут отдавать предпочтение сильной власти. Она проще. Она понятней. Она не требует личного участия в управлении государством.

Голосуя за сильную власть, белорусы не ведают, что творят. Чем нынешняя ситуация отличается от ситуации «лихих 90-х», каков итог пяти сроков Александра Лукашенко? Он в трансформации слабого неправового государства в более сильное неправовое государство.

Второй тип государства, безусловно, обладает рядом преимуществ перед первым типом, что и позволило «белорусской модели» плюсовать ежегодно 7% на протяжении 15 лет (1996 — 2015). Но то, что вчера обеспечивало рост, сегодня порождает торможение, так как патронаж со стороны сильного неправового государства с долгосрочным ростом несовместим.

На дворе XXI век. Современные экономики и государства, поясняет российский экономист Игорь Илларионов, действуют по разным принципам и правилам:




Предложение премьер-министра

Несмотря на огромное количество отличий между обществом и властью, не следует забывать, что опираются они на общее культурное основание. Следовательно, представители политической элиты в Беларуси в не меньшей степени, чем их рядовые соотечественники, склонны к принятию решений, способствующих повышению уровня синкретизма.

Сколько уже лет, к примеру, правительство декларирует необходимость разделения функции государства как регулятора и собственника. Соответствующий пункт кочует по правительственным программам. Его актуальность вроде бы никто не оспаривает, только «воз и ныне там». Складывается впечатление, что какая-то неведомая сила заставляет вроде бы уже разделенные функции сливаться вновь и вновь.

Открываю интернет-версию «СБ» за 3 декабря 2018 года:



Какой же из этого следует вывод? Он предсказуем, так как не выходит за узкие рамки синкретического мышления:



Далее еще одна цитата, которая поставила меня в тупик: «Сергей Румас уточнил, что за представителями государства на предприятиях — вопросы стратегии и контроль за выполнением соответствующей линии; за директорами — руководство предприятиями. «И эти функции ни в коей мере не должны пересекаться», — отметил он».

Вот такая кулебяка. Потребовав для представителей государства дополнительных полномочий в управлении предприятиями, премьер-министр всю ответственность за результаты управления возложил на руководство предприятий. Как говорилось в некогда популярной рекламе: «Шок — это по-нашему!»