Экономист: Старая “машина“ Лукашенко едва дребезжит

Идет ли Беларусь по пути Венесуэлы?

Из-за экономического и политического кризиса белорусские инженеры, участвовавшие в совместных проектах властей Беларуси и Венесуэлы, возвращаются на родину. Белорусы осмысливают происходящее в стране «заокеанского союзника» Лукашенко и сопоставляют увиденное с происходящим у нас.

Можно ли сравнить экономические модели двух стран? И является ли белорусская экономика такой же уязвимой к кризисам, как и экономика Венесуэлы?

На вопросы Charter97.org отвечает руководитель аналитического центра «Стратегия», экономист Леонид Заико:

- Начнем с того, что у Беларуси вообще нет никакой экономической модели. Есть старая, изношенная, буксующая советская производственная машина, которая управляется из центра. Управляется настолько безграмотно, что вся эта конструкция едва дребезжит благодаря получаемым из России дешевой нефти и не очень дорогому газу.

Есть такой тревожный показатель: до 40% всей валютной выручки Беларуси в лучшие годы давала переработанная русская нефть. В этом есть определенное сходство с экономиками нефтедобывающих стран, для которых нефть становится проклятием.

- Такая ситуация сложилась сразу после обретения нами независимости?

- Нет. Сразу после СССР промышленный комплекс Беларуси был гораздо лучше развит, чем в Украине, Казахстане, Узбекистане и других бывших республиках.

Нет ничего удивительного в том, что он худо-бедно продолжает работать по инерции – вопреки 25-летней политике наших властей. Правда, с каждым годом он работает все менее эффективно и требует все больше государственных субсидий.

Беларусь вообще интересная страна – над нами зависла магическая цифра «50%». Например, 50% населения живут за счет дотаций, 50% их не получают ни в каком виде. Так же обстоят дела и в экономике: половине предприятий получает субсидии из бюджета и прячет их в «черную дыру», а другая половина – работает. Что самое забавное, работает именно малый и средний бизнес.

Вердикт будет такой: система Лукашенко малоэффективна, она слаба и уязвима даже по сравнению с Россией. Этот вариант, когда экономика управляется из центра и становится театром одного актера, уходит в прошлое. «Белорусская система» отмирает. Ее полное упразднение теперь стало делом времени. Главный вопрос для страны теперь – «когда?».

- Для Венесуэлы это «когда» было связано с падением мировых цен на нефть. А как будет для нас?

- Понимаете, падение цен на нефть – это предпосылка для циклического кризиса. Это показатель, работающий по принципу биржи с чередованием повышающего и понижающего тренда.

Такой кризис – явление кратковременного плана и не отражает всей сути происходящего. А сама суть заключается в том, что белорусские предприятия не реструктурированы, они не способны конкурировать на мировых рынках. Белорусская проблема намного глубже, чем ситуация с ценами на нефть.

Мне довелось недавно разговаривать с представителем Всемирного банка. Уезжая, он сказал: «Знаешь, я понял, почему так плохо работает ваша экономика. Оказывается, и сама Беларусь, и ваши люди боятся конкуренции. Вы готовы делать продукцию для Таджикистана или Туркменистана, а выходить на рынки Европы или конкурировать с Китаем вы уже не отваживаетесь».

Думаю, что дело здесь не в самих людях, а в отсутствии мощных стимулов для конкуренции, которое начинается с политической сферы: уже 25 лет Лукашенко боится любого соперничества. В итоге уже четверть века в стране действует один «инноватор», и точно так же в экономической сфере возник дефицит свежих идей и здоровой конкуренции.

Вот такая системная проблема есть в белорусской экономике.

- Можно ли говорить о том, что похожая проблема, а не цены на нефть, привели к системному кризису и фактическому двоевластию в Венесуэле?

- Давайте посмотрим, что представляет из себя режим Николаса Мадуро. Сам он – малограмотный водитель автобуса, проводивший абсолютно бездарную экономическую политику. В итоге при огромных объемах экспорта нефти в стране возникла чудовищная инфляция.

Венесуэла – это просто жертва полной некомпетентности ее властей, а также коррупции и воровства, которые расцвели там во время правления популистских режимов.

- Указывает ли на схожесть экономических систем многолетняя дружба правящих режимов Беларуси и Венесуэлы?

- Когда началась дружба Лукашенко с Уго Чавесом, все профессионалы в области экономики понимали: это абсолютно безнадежное и бесперспективное направление.

Но было принято политическое решение. У Лукашенко были друзья, такие как Моаммар Каддафи, Саддам Хуссейн... Это были закадычные друзья, соратники по «борьбе с американским империализмом». Точно таким же соратником был и полковник Чавес. Поэтому политические мотивы для дружбы с Венесуэлой были на первом месте.

Но это не то, что можно назвать экономическим сотрудничеством. Все эти проекты оказались убыточными: построили там какие-то домики для военнослужащих, попытались добывать нефть, но быстро это дело свернули… Мы имеем дело не с экономически обоснованным сотрудничеством, а со взаимодействием двух режимов на основе взаимных симпатий.

- Будет ли кто-то считать и пытаться вернуть вложенные в эти проекты белорусские деньги?

- Не думаю, что кто-то будет этим заниматься – в этом нет никакого смысла.