В России полицейские впервые стали на сторону протестующих. А наши смогут?

Сотрудники полиции впервые в России перешли на сторону протестующих. Во время митинга в Магасе почти два десятка сотрудников отдельного батальона ППС встали живым щитом между митингующими и тяжелой техникой, прибывшей для разгона собравшихся, фактически загородив собой участников мирного протеста. Люди тут же назвали их героями, а начальство уволило.


Протест без границ

Ингушетия бурлит уже полгода. С того самого момента, когда была пересмотрена граница с Чечней. Многие ингуши посчитали передел несправедливым. С тех пор не проходит месяца без многотысячных, а часто и многодневных акций. Служащие, студенты, коммерсанты, домохозяйки, пенсионеры выходят на городские улицы, чтобы выразить свое мнение. Протест против пересмотра границ уже давно сам вышел за все границы – так долго и упорно и так многочисленно в России в последние лет 5 никто не протестовал.

– Люди считают, что их не слышат, – объясняет глава ингушского офиса правозащитного центра «Мемориал» Тимур Акиев. – 28 марта депутаты должны были принимать закон о референдуме. Но из текста документа перед самым его принятием «вдруг» исчезла строка о том, что такие ключевые вопросы, как изменение границ, должны обсуждаться на референдуме. А когда люди стали возмущаться по этому поводу, им официально ответили, что это «техническая ошибка». Никого, конечно, такой ответ не устроил. Активисты подали заявку на проведение митинга. С первого раза власти дали разрешение только в Назрани. Но митингующим было важно выступить именно в Магасе, где находятся все административные здания, в том числе и парламент. Со второго захода мероприятие все-таки разрешили, но только до 18 часов.

– Осенью наши митинги стояли и по 2 недели, и никого это не беспокоило. Это же исключительно мирные акции, люди выражают свою позицию. Тем более мы с самого начала каждый раз всё, вплоть до последнего фантика, убирали за собой после всех митингов, – рассказала «Собеседнику» Зарифа Саутиева.


История в прямом эфире

Ингушские протесты уже стали предметом интереса социологов. Рядовые правоохранители с самого начала не противопоставляли себя митингующим. Стоящие по разные стороны баррикад, они тем не менее угощали друг друга чаем и печеньем. За 6 месяцев противостояния не произошло ни одной, даже мелкой стычки!

– В Ингушетии действительно сложилась особая протестная картина, – подтверждает директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев.

Но если рядовой состав правоохранителей не испытывал проблем в общении с народом, то высокие власти, видимо, к исходу полугодового противостояния уже стали нервничать из-за неуступчивости людей.


Свои среди чужих

26 марта на согласованный митинг пришли, по разным оценкам, от 20 до 50 тысяч человек. Площадь была вся заполнена людьми. После 18 часов многие решили не расходиться.

– о ны были выключены, никто не выступал, люди тихо и мирно сидели, порядок не нарушали, – рассказывает Зарифа Саутиева. – При этом площадь была оцеплена людьми в масках и касках, с бронещитами – мы понимали, что это не «наши», не ингуши, а прикомандированные из соседних регионов. Их специально подтянули. На крышах сидели снайперы. По периметру подтягивалась тяжелая техника типа «Уралов». Мне удалось вести онлайн-трансляцию только потому, что у стоявшего рядом со мной парня была сим-карта другого региона и она работала. Он «раздал» интернет, и мы стали передавать информацию через него.

К утру на площади осталось 150–200 человек – самые стойкие. А в 5 утра Росгвардия решила разогнать остатки митинга.

Гвардейцы двинулись на людей с щитами и дубинками, кому-то досталось – были ушибы, ссадины. Люди стали защищаться – в сторону правоохранителей полетели палки, стулья. Тогда, видимо, и было принято решение применить технику. Но когда тяжелые машины выдвинулись на площадь, случилось самое неожиданное: сотрудники ППС, которые до этого почти никак не участвовали и вообще вели себя незаметно, вдруг выстроились, загородив собой проезд.

– Фактически они стали живым щитом между протестующими и росгвардейцами. Это была попытка предотвратить развитие по самому плохому сценарию, – уверен Тимур Акиев. – Но у нас, видимо, не любят миротворцев.


Герои и антигерои

Низшее звено в полицейской иерархии – обычные постовые – взяли на себя главную роль в операции. Им этого, конечно, не простили. Решение силовых чинов было молниеносным – батальон расформировали, пэпээсники оказались на улице, да еще под угрозой обвинений в саботаже приказов руководства и участии в уличных беспорядках.

Зато в местных пабликах опубликовали их фамилии с восторженными комментариями. Правда, быстро удалили, чтобы не усугубить участь сотрудников, пошедших против жесткости системы. Ведь теперь правоохранительный каток может пройтись по ним самим.

– Ребята хотят подавать в суд и восстанавливаться в должностях, поэтому сейчас им лишняя огласка не нужна – система не простит открытого противостояния и просто раздавит их. Адвокаты посоветовали им хранить молчание, пока во всем не разберутся, – говорит Зарифа.

Но, похоже, власти уже «разобрались». В отставку ушел глава МВД Ингушетии Дмитрий Кава. По собственному желанию. Но в республике уверены, что его тоже обвинили в невыполнении приказа.


Кто виноват?

Инцидент расколол республику и ожесточил противников.

– В 6 утра мне поступил сигнал, что в дом к Зарифе явились вооруженные люди в масках и с автоматами, провели обыск, а ее саму забрали. Увезли на машине без номеров, – недоумевает адвокат Билан Дзугаев. – Добиться ответа от людей в масках было невозможно. Максимум, что мне сказали сквозь зубы: «Я не справочное бюро». Я поехал по силовым ведомствам разыскивать свою клиентку. Оказалось, что ее сразу после составления протокола отвезли в суд, где приговорили к уплате штрафа 20 тысяч рублей за участие в несанкционированном митинге. Это, кстати, почти вся зарплата Зарифы. Мы будем опротестовывать это решение.

После митинга по Ингушетии прокатились задержания. Больше десятка активистов приговорены к штрафам. Самое большое денежное наказание – 150 тысяч рублей – назначили главе Совета тейпов Малсагу Ужахову за повторное участие в несанкционированном митинге.

Параллельно идут еще и обыски, уже в рамках уголовного дела. Видно, что за ингушскую оппозицию на этот раз взялись серьезно. И пока некому встать между активистами и судебной машиной.