Лукашенко затеял перестройку? Новая Конституция должна стать фундаментом транзита власти

Конституционная реформа может стать способом преодоления как внутренних, так и внешних проблем.

Лукашенко затеял перестройку? Новая Конституция должна стать фундаментом транзита власти
Зачем в Беларуси снова решили переписать Конституцию, которая подвергалась изменениям уже трижды: в 1995, 1996 и 2004 годах? Лидер БСДП (Грамада) Игорь Борисов считает, например, что новая Конституция позволит обнулить президентские сроки Лукашенко.


Своей версией с Беларускай праўдай поделился директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований Арсений Сивицкий.


«Перестройка всей политической системы»

- Почему Лукашенко все чаще и чаще говорит об изменении Конституции?

- Заявления Лукашенко следует расценивать как вхождение Беларуси в процесс транзита власти. Лукашенко не только говорит про конституционную реформу, про новую Конституцию, но и не рассматривает конституционные преобразования как способ продления своей власти. Исходя из этого мы можем сделать косвенный вывод, что Лукашенко, как минимум, задумывается о создании инфраструктуры транзита власти, а реформа Конституции должна стать фундаментом передачи власти.

Уже прозвучали несколько сигналов о том, что разговор идет о перестройке всей политической системы. Из заявлений Александра Лукашенко можно понять, что речь идет о перераспределении функций – от президента в пользу исполнительной и законодательной властей. А по сути – об усилении роли правительства и парламента, особенно при формулировании и продвижении экономической политики.

Безусловно, Александр Лукашенко не может не следить за транзитами власти, которые происходили в последнее десятилетие на постсоветском пространстве. Моделью для беларуского транзита может служить передача власти в Казахстане. По крайней мере, позиция белорусского руководства (я бы акцентировал внимание не только на заявлениях Александра Лукашенко, но и публичных выступлениях Лидии Ермошиной) напоминают про конституционные реформы, которые Казахстан прошел в 2007 и 2017 годах.

Напомню, что в 2007 году речь шла о переходе Казахстана на пропорциональную избирательную систему; прошлогодние заявления Ермошиной свидетельствуют о том, что и в Беларуси рассматривают варианты перехода если не сразу на пропорциональную, то для начала на смешанную систему выборов. Сегодня власти видят необходимость создания и развития партийной системы, потому что иначе усилить роль парламента невозможно.

В результате двух реформ Назарбаев существенно перераспределил полномочия – от президента к правительству и парламенту, особенно в сфере экономической политики.

Кроме того, в Казахстане конституционный статус получил Совет безопасности. Думаю, вполне возможно, что белорусский Совет безопасности тоже перестанет быть только координирующим органом силовых структур, а станет параллельным правительством, создавая баланс наряду с парламентом и правительством.

Если следовать выбранной логике, то речь идет о переходе от суперпрезидентской системы правления с элементами ручного арбитража к президентско-парламентской системе, в которой значительную роль будет отыгрывать не только президент, но и парламент с правительством.

В последнее время мы слышим предложения, особенно от Михаила Мясниковича и Лидии Ермошиной, заложить в Конституцию принципы децентрализации власти и дать больше самостоятельности органам местного самоуправления. Я бы не исключал, что и этот аспект может стать одним из элементов конституционной реформы.

Речь идет о перестройке всей политической системы. Иначе непонятно: зачем вообще менять Конституцию?


Конституционная реформа как ответ на геополитический вызов России

- Хотя сегодня только идет дискуссия, и, по признанию самого главы государства, нет даже четкой концепции конституционной реформы. Мне кажется, главным является вопрос: для чего мы ее проводим? В определенном смысле конституционная реформа может стать способом преодоления как внутренних, так и внешних проблем.

Поясню свою мысль. Белорусская социально-экономическая модель, которую Александр Лукашенко выстраивал последние 25 лет, полагаясь на нефтяную и геополитическую ренту от союза с Россией, сегодня находится в глубоком кризисе. В том числе и по причине резкой смены стратегии России в отношении Беларуси – перехода от равноправного партнерства к ассиметричному доминированию. Система власти, которая поддерживала стабильность и воспроизводство этой социально-экономической модели, больше уже не может выполнять свои базовые функции. Наконец, разрушается общественный договор между властью и обществом: государство больше не способно гарантировать достаточно высокие жизненные стандарты в обмен на лояльность, что происходило в предыдущие десятилетия. По замыслу, конституционная реформа должна дать ответ на два вызова: кризис социально-экономической модели и денонсация общественного договора. По сути, новая Конституция должна базироваться на новом видении социально-экономической модели и нового общественного договора.

Конституционная реформа может иметь не только внутриполитические, но и внешнеполитические последствия. Реформа может серьезно перезагрузить отношения Беларуси с внешним миром, в том числе – с Россией, с США, Китаем, Евросоюзом. Беларусь достигла тупика во взаимоотношениях с основными внешнеполитическими факторами: мы не знаем, чего хотим, и куда собираемся двигаться дальше. Соответственно, внешнеполитические факторы не понимают стратегию Республики Беларусь.

Александр Лукашенко изучил опыт транзита власти в других странах, в том числе и на постсоветском пространстве (один из последних примеров – Узбекистан). Приоритетная задача, я думаю, – сохранение стабильности и управляемости в переходный период, когда старое поколение управленцев уйдет, а новое придет. Лукашенко в нынешних условиях можно по праву назвать отцом-основателем независимого суверенного государства – Республики Беларусь.

Кстати, проведу интересную параллель между Лукашенко и Назарбаевым: оба начинали как главные интеграторы на постсоветском пространстве, а закончили тем, что попытались построить суверенные независимые государства.

Лукашенко безусловно хотел бы передать свое детище новому поколению белорусской элиты. С этой точки зрения транзит власти может стать ответом на возрастающее давление со стороны России и стремление Кремля влиять на внутриполитические процессы в Беларуси и задавать свои параметры транзиту власти.

Одна из главных опасностей состоит в том, что подготовка к транзитным процессам в Беларуси и России совпадает по времени. Россия пытается навязывать Беларуси свою игру, свой сценарий транзита власти, который подчинен одной цели – инкорпорации Беларуси в состав Российской Федерации к 2024 году под ширмой союзного государства.

Поэтому главный вызов, который стоит перед Минском, – борьба с внешним влиянием. Нурсултан Назарбаев последние 2-3 года занимался именно тем, чтобы ограничить внешнее влияние в Казахстане, особенно со стороны западного соседа. Для примера можно вспомнить «дело Майлыбаева» – заместителя руководителя Администрации президента Республики Казахстан, который якобы работал в интересах России. Если официальный Минск намерен сохранить независимость страны, ему придется решать и эту проблему.

- Реанимация союзного договора подстегнула конституционную реформу?

- Определенные параллели можно провести, но я бы не увязывал конституционную реформу в Беларуси с «проблемой 2024» в самой России. В РФ достаточно других механизмов для решения «проблемы 2024», причем гораздо более удобных. Я бы назвал конституционную реформу белорусским ответом на геополитический вызов, который генерирует Россия.