“Следует готовиться к любым сценариям, но нет оснований полагать, что 8 декабря пройдет оккупация или какое-поглощение“

Петр Рудковский, академический директор BISS (Белорусского института стратегических исследований), заявляет, что Лукашенко на «Минском диалоге» выступал «в духе западного и украинского нарратива», и объясняет, почему Кремль воспринимает это довольно спокойно.

- Как можно оценить выступление Александра Лукашенко на «Минском диалоге»? Или это просто риторика, или здесь есть попытка повлиять на реальную политику?

- В плане способа произнесения его выступление было довольно живым, по сравнению с прошлым годом.

Что касается тематики и акцентов, то выступление Лукашенко было в духе западного и украинского нарратива. На российском «Спутнике» они сделали парафраз слов российского сенатора Пушкова, который высказался в том смысле, что Лукашенко говорил голосом Зеленский. И в этом есть немало смысла.



Хотя бы то, что Лукашенко указал, что конфликт в Донбассе - это конфликт Украины и России. Также он говорил о важности NATO, важности США. Это очень перекликается с тем, что недавно министр иностранные дел Владимир Макей говорил в интервью РБК, что США остается государством № 1, и в ближайшее десятилетие так и будет.

- Пресс-секретарь главы РФ Дмитрий Песков уже отреагировал на оба этих тезиса Лукашенко. Песков заявил агентству РИА «Новости», что идея присоединения США к переговорам в «нормандском формате» (Россия, Украина, Германия, Франция) «не находит поддержки у участников». Песков также заявил, что с позицией Лукашенко по тому, что на Донбассе воюют Россия и Украина, «можно только не согласиться». Говорит ли это о серьезных расхождениях между Минском и Москвой в этом вопросе?

- Москве нужно было отреагировать, выполнить вербальный ритуал. Промолчать неудобно, и осталось сотый раз произнести ту самую мантру, что это внутренний конфликт Украины.

Тот факт, что существует усиление напряжения по украинскому вопросу между Кремлем и Минском - здесь тоже ничего нового, но это показывает, что официальный Минск умеет дистанцироваться от Кремля.


- Официальный Минск, кажется, может смело выдвигать всякие миротворческие предложения - ведь это определенный беспроигрышный шаг? Думаете, что Лукашенко действительно надеется на реальные ходы в ответ?

- Программа-минимум - поддерживать эту риторику. Говорить, что мы готовы выслать своих миротворцев. Риторический эффект заключается в том, что это довольно конкретное предложение. Но я думаю, что не исключается и программа-максимум. В случае, если так сложатся обстоятельства (это маловероятно), если бы Россия согласилась - то я убежден, что Лукашенко бы выслал белорусских военных туда.

- Очевидным дипломатическим успехом для Лукашенко была встреча в 2015 году в Минске руководителей России, Украины, Франции и Германии в рамках «нормандского формата», и глава Беларуси, конечно, хотел бы его повторить. Но насколько на сегодня Минск снова может стать центром таких соглашений? Или скорее этот формат перенесут в Париж?

- Эта идея по-прежнему реалистичная. Конечно, рассматриваются все другие альтернативные варианты - Париж, Казахстан. Но я убежден, что Минск может остаться площадкой для переговоров. Серьезных предпосылок, чтобы переносить их в другое место, нет.

- Если Лукашенко говорит, как вы говорите, «в духе западного и украинского нарратива», очевидно, не всем в Москве это нравится. Кремль пока реагирует довольно спокойно, но в разных Telegram-каналах звучат оценки, что Лукашенко убегает от России, в Беларуси идет бешеная приватизация, страна наполнена западными структурами и так далее. Может ли этот нарратив в определенный момент стать главным для Кремля?

- Да, Лукашенко вызывает все больше раздражения в «патриотических» кругах. Они не сильно связаны с Кремлем и поэтому говорят все открытым текстом, в том числе и то, что Лукашенко - это не союзник России. На сайтах схожей направленности даже проводятся голосования, где большинство заявляет, что Лукашенко не союзник России.



Однако на официальном уровне поддерживается риторика, что у нас партнерские, братские отношения с Лукашенко. Здесь действуют другие принципы риторической игры, не пришло время, чтобы сжигать мосты.

- Означает ли это, что Кремль просто не видит во всех этих «прозападных» шагах Лукашенко ничего для себя опасного? Мол, делай что хочешь, встречайся с кем хочешь - нашим интересам это не мешает?

- Я говорил об иррациональном течении в российской экспертной среде. Но среди околокремлевских экспертов и политиков гораздо больше прагматиков. Это неправда, что все там фанатично мечтают, чтобы инкорпорировать Беларусь - это далеко не так. Два месяца назад российская государственная социологическая служба ВЦИОМ опубликовала результаты исследования, согласно которому большинство россиян вовсе не желает слишком тесной интеграции с Беларусью.

Есть много мнений по поводу того, был ли проведен это опрос «на заказ» властей, или он действительно отражает общественное мнение. Но в любом случае это тоже о чем-то свидетельствует. Либо в российском обществе нет такой одержимости относительно присоединения Беларуси, либо просто в самом Кремле к этому не рвутся.

- Тем не менее угрозу белорусскому суверенитету все обсуждают, эта тема стала одной из главных в белорусском информационном пространстве.

- Официальный Минск и Кремль должны показать своим народам, что «союзное государство» - это что-то реальное. Что точно - сказать невозможно. Естественно, что никакой общей валюты не будет.

Не предвидится ни общего парламента, ни общего президента. Им «что-то» нужно сделать, показать, хотя твердых планов нет ни у Кремля, ни в Минске. Следует готовиться к любым сценариям, но нет оснований полагать, что 8 декабря пройдет оккупация или какое-поглощение.