Беларусь - закуска, а не основное блюдо на геополитическом столе России

Минувший 2019 год с точки зрения большой политики для Беларуси прошел под знаком «углубления интеграции» с Россией. Или, как эту ситуацию еще называют, «интеграционного ультиматума» Кремля.

Для меня наиболее показательным стал внешний характер белорусско-российских отношений на высшем уровне.

Итак, первоначальная идея состояла в том, что стороны согласуют хотя бы политическую декларацию об углублении экономической интеграции, которую и подпишут в торжественной обстановке в Кремле в 20-ю годовщину заключения Союзного договора. Текст интеграционных документов согласовывался сторонами в глубокой тайне. Это держало многих в нашей стране в ситуации крайнего напряжения. Тем важнее казалась встреча А. Лукашенко и В. Путина 7 декабря. Но буквально накануне выяснилось, что праздника не будет. А сама встреча состоится не в Кремле, а на даче у Путина в Сочи. Это четко сигнализировало, что Минск и Москва не договорились.

По итогам пятичасовой встречи стороны уклонились от каких-либо итоговых заявлений. Для А. Лукашенко молчание относительно белорусско-российских отношений не характерно в принципе, обычно он на этот счет высказывается довольно быстро. Но не в этот раз.

Очередная встреча на высшем уровне была анонсирована на 20 декабря. До нее А. Лукашенко публично пригласил премьера России Д. Медведева посетить Минск до конца декабря для согласования интеграционных противоречий. Приглашение было проигнорировано. А 20 декабря выясняется, что это не встреча только Путина и Лукашенко. Это сразу три встречи на высшем уровне: Беларусь—Россия, саммит ЕАЭС и неформальный саммит СНГ. Очевидно, что Россия по праву приглашающей стороны и определила такой формат. Саммит ЕАЭС был во многом формальным: встреча за закрытыми дверями руководителей стран-участниц заняла целых 15 минут. В ходе предновогоднего саммита СНГ В. Путин «порадовал» коллег нудной лекцией на тему «Германия, Польша и Венгрия — поджигатели Второй мировой войны». Он пригрозил еще написать и статью куда-нибудь в газету.


В общем, формат петербургской встречи также априори не предполагал достижения серьезных договоренностей: три встречи в течение рабочего дня, из которых две многосторонние, исключают возможность обстоятельных переговоров на сложные темы.

Но отмечу два интересных момента декабрьского общения. Первое: уже после встречи в Питере Д. Медведев заявил, что углубленная интеграция предполагает и формирование наднациональных органов. В ответ А. Лукашенко заявил, что они с В. Путиным договорились этот вопрос с повестки дня снять. А Медведев, мол, не в курсе.

Затем Минск быстро согласовывает интервью А. Лукашенко для радиостанции «Эхо Москвы», которая считается частью либеральной «башни» Кремля. Интервью обсуждалось длительное время, белорусская сторона никак не могла определиться с датой. Но после встречи с Путиным сразу определилась. А. Лукашенко сделал ряд резких заявлений по проблематике белорусско-российских отношений.

Похоже, А. Лукашенко не просто не договорился с В. Путиным. Путин его даже не услышал. Не захотел услышать. Это объясняет затянувшееся молчание А. Лукашенко после сочинской встречи. И согласование интервью для «Эха Москвы», которое и понадобилось в качестве коммуникатора с Кремлем. Потому как прямого работающего контакта больше нет.

Становится окончательно ясно: белорусско-российские отношения перешли в качественно иную форму. Путин больше не склонен даже слушать Лукашенко. И это проблема: на постсоветском пространстве отношения между странами равнозначны отношениям между их руководителями. Для Минска коммуникация с Россией — краеугольный камень политики. А для лидера планетарного уровня Путина Беларусь в глобальной политике находится на глубоких задворках. Причем на российских задворках.

Поэтому «белорусским вопросом» далее будут заниматься кремлевские функционеры второго-третьего ранга. И договариваться Минску придется с ними. Например, с тем же Михаилом Бабичем (какой конфуз!). А сама Беларусь — лишь «закуска», а не основное «блюдо» на путинском геополитическом столе. А «закусить» он сможет и позже, без спешки. После того, как Кремль решит по-настоящему значимые вопросы.

Значит, у Минска есть передышка? Тревожная, но есть. А у меня есть сомнения, что наши власти смогут ею воспользоваться наилучшим образом. Значит, в 2020-м жить будем интересно. С наступившим!