Фермер: «Многих, по сути, власть ударила сапогом по лицу»

Татьяна Гусева, gazetaby.com
9 июля 2020, 10:46
Геннадий Романов занимается сельским хозяйством 26 лет — с тех самых пор, когда бывший председатель совхоза «Городец» стал первым президентом Беларуси. Десять лет крестьянин не голосует на выборах. Недавно он впервые задумался об эмиграции.

Фермер: «Многих, по сути, власть ударила сапогом по лицу»

Фото из личного архива Геннадия Романова

— В последний раз я голосовал на выборах в 2010 году, — рассказывает «Салiдарнасцi» Геннадий Романов. — Потом ко мне приезжал избирком домой. Я их не вызывал. Считается, что пенсионеры, жители деревни не могут добраться до избирательного участка, поэтому привозят урну на дом. Члены комиссии приходили ко мне домой, зная, что я не буду голосовать. Я им так и говорю: какой в этом смысл?

В 2009-2010 годах зарождалось гражданское общество. Мы надеялись, что государство повернется к нам лицом. Люди дискутировали с властью, пытались донести свою точку зрения. Это было возможно даже на гостелевидении — на ток-шоу «Выбор», которое вел Сергей Дорофеев.

Когда произошел брутальный разгон, у меня возникло много вопросов не столько к власти, сколько к организаторам Плошчы.

...После выборов 2010 года начал вино делать, табак выращивать — чтобы лишний налог в казну не платить и максимально уйти от участия в делах государства. Государство не хочет с тобой считаться. Оно не считает тебя достойным внимания, ты для него никто.

Не человек, не гражданин — просто средство для их пользования. Если нужно с меня деньги выдоить, оно это сделает. Оно заставит меня танцевать на одной ноге, если понадобится. Но разговаривать со мной не будет. Почему я должен интересоваться проблемами государства?

— Какие перемены вы заметили во время нынешней президентской кампании?

— Люди, которые вообще не интересовались политикой либо, наоборот, были за стабильность, вдруг заявляют, что они подписались за Тихановского или Бабарико. И ты вдруг начинаешь понимать, что на твоей стороне большинство...

Почему люди проснулись? У меня появилась надежда, что государство увидит: нас много — тех, которые желают перемен, хотят, чтобы нас услышали, и власть начнет делать шаги навстречу.

То, что люди поднялись, — это не технологии. На протяжении 26 лет государство формировалось само по себе, и как любая система стремилась к эффективности — то есть получать больше выгоды при меньших затратах.

Работать с людьми затратно. Поэтому эта система не работала с людьми. Они получали отписки, отговорки. Чиновничий аппарат превратился в машину, которая не видит человека. И «винтик» этой системы, обращаясь к другой запчасти, тоже не чувствует себя человеком.

Система не требует креатива, талантов. Она требует надежности, как любая машина, поэтому в эту систему шли свои люди. Госаппарат стал «элитарным» клубом...

Эта система идеальна для коррупции. У людей такое ощущение, что сейчас коррупции даже больше, чем в 1994 году.

В обществе было напряжение, которое идеологически сбивалось. Но тут случился коронавирус. Март-начало апреля: в Слуцке почти никто не носил маску, а в Европе вовсю принимали меры безопасности. И вдруг знакомый, родственник, сосед заболел... Люди почувствовали себя обманутыми. Это и стало последней каплей, после которой они отдали голоса за альтернативных кандидатов.

— В Фейсбуке вы писали о том, как встретили учительницу, которая рассказала, что в школе люди отказались подписываться за Лукашенко.

— Люди чувствуют, что государство ими пользуется, и выразили протест против того, что с ними не считаются.

Директору школы сказали: когда мы возмущаемся дурдомом в нашей системе, ты с нами солидарен, а сейчас просишь подпись отдать. Так ты определись, когда ты с нами, сказали учителя.


— Такого же не было раньше, чтобы целая школа отказалась подписываться за Лукашенко.

— Не было. Не исключаю, что и эту школу все-таки принудили подписаться. Но о подобных протестах даже на предприятиях я не слышал.

Наша власть идет по пути подкупа деньгами, но сейчас белорусы говорят о достоинстве, о том, что хотят людьми зваться, о власти, которая живет в параллельной реальности. Все хотят больше денег, это нормальное желание.

Люди ждут, чтобы государство признало, в чем было не право и пообещало стать человечнее. Люди хотят услышать, что их уважают.

Еще в 2012 году, когда возникали проблемы, и ты пошел решать их выше, где-то они решались. Сейчас госмашина работает вхолостую сама на себя. Жалобы возвращают на места или приезжает на прием чиновник, обещает решить вопрос, потом все затягивается до тех пор, пока тебе не надоест.

Среди всех, с кем я говорил, большинство за смену власти. Есть и те, кто поддерживает Лукашенко. Таких, по-моему, процентов 25-30 наберется.

Когда человек живет на грани бедности и благополучия, он будет стремиться к благополучию. Те, кто находится на грани бедности и нищеты, боятся обнищать. Эти люди против перемен и любых сдвигов. Они за стабильность. Говорят: да, очень плохо, что мы бедно живем, но мы боимся, что станет еще хуже.

Не нужны потрясения и тем, кто получает европейскую зарплату — им и так хорошо. Помню, в конце 90-х, когда была бешеная инфляция, разговаривал в Гродно с человеком, который на первых президентских выборах голосовал против Лукашенко. Он получил кредит и молился, чтобы Лукашенко остался. Потому что при этой системе он был в большой выгоде.

Если мы отрицаем электорат Лукашенко, мы бросаемся в другую крайность. Фермеры, такие, как я, получат выгоду при смене власти, а ведь есть и те, кто работает в колхозах... Если мы хотим строить гармоничное общество, мы должны учитывать все мнения, даже те, которые нам не нравятся.

— Вы говорили о том, что последние 10 лет прожили в состоянии внутренней эмиграции. И недавно впервые задумались о том, чтобы после выборов уехать из страны.

— Это очень крайний вариант. Если станет настолько душно, что дышать невозможно будет. Глядя на то, как развиваются события... Я не идиот и не самоубийца, поэтому на всякий случай пути отхода просчитываю.

Польша вряд ли, а в Литву реально переехать. Только это будет не переезд, а бегство. Расспрашивал литовца о рынках сбыта, как у них с местами, что с перекупами, откатами, взятками. Литовец возмутился и с достоинством ответил: «Что вы, у нас цивилизованная страна!»

У нас же во всей торговле, особенно на рынках, огромная коррупция и жаловаться бесполезно. Система создала самозащиту. Она окуклилась и никого не боится.


— Как изменились ваши чувства и мысли с начала избирательной кампании?

— Я могу сказать, что испытываю шок, как и большинство людей, которые отдали свои голоса и надеялись на перемены. Государство нас обмануло, показало, что мы никто, что им плевать на наше мнение.

— Думаете, эта шоковая терапия убьет ростки гражданского общества?

— Это калечит психику людей, которые будут воспринимать государство как что-то агрессивное, довлеющее, враждебное. Оно будет выглядеть не только как обманщик, но и как насильник.

Представьте, что чувствуют люди, которые только проснулись. Их, по сути, ударили сапогом по лицу.

Сил у государства хватит, чтобы задушить нас... Но пусть они подумают, как мы его будем воспринимать. Раскачать лодку, в которой всем удобно, сложно. Если говорят о расшатывании лодки каждые выборы, значит, кому-то в ней очень неудобно.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники
•   UDFНовостиГлавные новости ❯ Фермер: «Многих, по сути, власть ударила сапогом по лицу»