Социолог рассказал, почему опросы на сайтах и в соцсетях не отражают общественное мнение

В Беларуси - невиданный интерес к социологии и такому важнейшему явлению, как общественное, гражданское мнение. Из чего оно складывается, кто на него влияет, дают ли соцопросы на сайтах представление о настроениях людей по всей стране? С этими непростыми вопросами мы зашли в гости к Филиппу Биканову, руководителю исследовательских проектов компании SATIO. Заодно спросили, насколько справедлив мем про "Саша 3%"?

Филипп Биканов, руководитель исследовательских проектов исследовательской компании SATIO

- Филипп, многих в Беларуси интересует вопрос: насколько социальные опросы отражают реальность? Некоторые социологи отмечают, что никакого «общественного мнения» не существует — есть лишь то, что искусственно конструируется в ходе соцопроса. Мнение у опрашиваемых возникает после того, как возник вопрос. Как прикладная социология отвечает на эту критику?

- Для начала давайте определимся, что такое общественное мнение. Общественное мнение не существует как «вещь в себе», но оно конструируется социально, а следовательно, поддаётся измерению. Изучением таких вот явлений и занимаются социальные науки. Тут нужно понять, что слово «искусственно», в данном случае, это не что-то плохое.

Так, общественное мнение может «не существовать» до начала дискуссии, даже если это дискуссия между интервьюером и респондентом, но как только дискуссия начинается, она укладывается в какой-то фрейм. И вот на высказывание индивида этот фрейм влияет. Опрос общественного мнения фиксирует высказывания и, с помощью их анализа, описывает этот фрейм.

- Философ и социолог Григорий Юдин пишет, что реальными единицами общественной жизни являются организованные группы: сообщества, организации, семьи, компании, классы. Именно они формируют и выражают мнение по тем или иным вопросам. Но внутри этих групп одни индивиды оказывают определяющее влияние на принимаемые решения и действия, а другие — не оказывают никакого. Путем суммирования мнений случайно отобранных индивидов можно ли узнать как дела обстоят на самом деле?

- Это пример строится на отрицании ценности такого индивидуального высказывания. Де-факто, цитируемые слова говорят нам, что опрошенные нами люди часто остаются неуслышанными и никак не могут влиять на принятие решений или выражение\формирование мнения, и что индивидуальное высказывание не ценно в отрыве от высказывания социальной группы.

Это мнение - не истина в последней инстанции, но давайте ради интереса с ним согласимся. В этом случае, ошибка такой критики в том, что она не учитывает, что индивидуальное высказывание — это не самозародившееся внутри человека мнение, это результат его взаимодействия с окружающим миром, лидерами мнений и теми самыми организованными группами.

Правильно собранная выборка включает в себя представителей самых разных социальных групп, и эти представители отражают мнение этих групп. Анализ этих ответов позволяет описать те самые установки, с которыми индивиды согласны либо не согласны.

КРОМЕ ТОГО, Я НЕ СОГЛАСЕН С ТЕМ, ЧТО ИНДИВИДУАЛЬНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ НЕ ЦЕННО САМО ПО СЕБЕ. СУЩЕСТВУЕТ, НАПРИМЕР, ОЧЕНЬ УДОБНЫЙ ИНСТРУМЕНТ ТРАНСФОРМАЦИИ ИНДИВИДУАЛЬНОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ В КОЛЛЕКТИВНОЕ – ВЫБОРЫ И РЕФЕРЕНДУМЫ. С ПОМОЩЬЮ ЭТИХ ИНСТРУМЕНТОВ «СУММА ИНДИВИДУАЛЬНЫХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ» ОБРЕТАЕТ УЖЕ И ПОЛИТИЧЕСКУЮ СИЛУ, ДАВАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ИНДИВИДУ ИГНОРИРОВАТЬ СИЛУ И ДАВЛЕНИЕ ТОЙ ИЛИ ИНОЙ МАЛОЙ ГРУППЫ.

Опросы общественного мнения, которые проводятся профессионалами по правильной методологии, показывают нам распределение индивидуальных высказываний представителей самых разных групп. Таким образом они описывают дискурс, который является внутри этих групп доминирующим.

- Когда мы разговариваем с одним человеком, нам хочется сделать вывод о всем народе или какой-то социальной группе. Но в КАКОМ случае мы имеем право, поговорив с несколькими людьми, выносить суждение о многих?

- В случае, когда мы опросили достаточно индивидуальных представителей общности, которую мы изучаем, и отобрали их правильным образом, например, случайно.

При случайном отборе достаточно большого количества опрошенных начнут работать законы статистики. Они дают нам возможность рассчитать точность нашего исследования – процент, на который мы могли ошибиться. Принципы отбора очень важны, это ключевой момент.
Представим, что перед вами разложены 100 000 яблок. Представим, что вы взяли 1000 яблок, 100 из них оказались червивыми. Если вы отобрали яблоки случайно, например, с помощью генератора случайных чисел, то сможете с уверенностью сказать, что среди ваших 100 000 яблок есть 10% +\-2,7% червивых (2,7% - это та самая погрешность).

Однако если вы взяли яблоки не случайно, например, просто взяли ближайшие к вам яблоки, то перенести вывод про 10% вы не сможете, потому что у яблок не было равного шанса попасть в вашу выборку, она была смещена по признаку близости к вам.



Точно так же работает и с людьми. Для репрезентации 9,5 млн жителей Беларуси хватает опроса 1000–1500 респондентов. Главное – отобрать их правильно.

ПОЭТОМУ, ПОПЫТКИ ИЗМЕРИТЬ ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ С ПОМОЩЬЮ ОПРОСА СВОИХ ПОДПИСЧИКОВ В СОЦСЕТЯХ ИЛИ ПОСЕТИТЕЛЕЙ СВОЕГО САЙТА НЕ ДАДУТ КАРТИНЫ, ОПИСЫВАЮЩЕЙ ВСЁ ОБЩЕСТВО. ВЫБОРКА ПОЛУЧАЕТСЯ СМЕЩЁННОЙ В СТОРОНУ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ САЙТА\ПОДПИСЧИКОВ БЛОГЕРА И Т.П.

- В социологии существует достаточно интересная “серая зона” потенциальных респондентов, которые уклоняются от ответов. Ведется ли статистика, какой процент составляют эти люди? Как это в целом влияет на релевантность опросов? Как, на ваш взгляд, эти люди влияют на общественные процессы?

- Действительно, такие люди есть. Как есть и люди, которые очень тяжело «достижимы» для опросов – заключённые, солдаты, проходящие срочную службу, жители удалённых маленьких деревень и т.д.

Статистику мы не ведём, при желании, конечно, посчитать можно. Эти люди, впрочем, никогда не составляют большинство, поэтому на «релевантность» скорее не влияют.

На мой взгляд, такие «отказывающиеся» на общественные процессы влияют редко, чаще всего такие люди исключают себя из таких процессов, например, не ходят на выборы и не участвуют в общественных дискуссиях. Впрочем, ряд исследователей считает, что именно такие вот «отказники» обеспечили Дональду Трампу «не предсказанную социологами» победу, внезапно поучаствовав в выборах.

В то же время предвыборные опросы в странах, где выборы проходят честно и открыто, чаще всего дают близкий к итоговому результат, так что эта история, если она правдива, является исключением из правил.

- Существуют ли какие-то методологические новшества, улучшающие качество соцопросов?

- Ох, их безумное количество, на самом деле. Все даже и не перечислишь. Все эти новшества направлены на улучшение качества данных, уменьшение влияния разных эффектов на ответы респондента. Например, эффекта социальной желательности (когда респондент вместо своего реального мнения пытается дать ответ, который считает социально одобряемым).

В основном их можно разделить на технические и методологические. Технические связаны с появлением, развитием и проникновением в общество новых технологий. К ним можно отнести, например, переход опросов на планшеты с многими слоями контроля.

Методологические новшества базируются на строгом расчёте и имеют под собой научные основания, это, например, методика рандомизированных ответов или обогащение общественного мнения.



- Насколько вообще релевантны интернет-опросы? В чём их особенности?

- Тут очень много нюансов. Интернет-опросы в значении «опрос на онлайнере» описывают только мнение группы «активные пользователи онлайнера» и не могут быть перенесены на всё общество.

ИНТЕРНЕТ-ОПРОС, ПРОВЕДЁННЫЙ С ПОМОЩЬЮ ПРАВИЛЬНЫХ МЕТОДОВ И ИНСТРУМЕНТОВ, ОЧЕНЬ ДАЖЕ РЕЛЕВАНТЕН. ОСОБЕННО ЭТО ХОРОШО РАБОТАЕТ В БЕЛАРУСИ – У НАС ОЧЕНЬ УРБАНИЗИРОВАННОЕ НАСЕЛЕНИЕ И БЛИЗКО К 90% БЕЛАРУСОВ ИМЕЮТ ДОСТУП В ИНТЕРНЕТ. ИМЕЯ ДОСТАТОЧНО БОЛЬШУЮ ОНЛАЙН-ПАНЕЛЬ (ТАКОЙ САЙТ, НА КОТОРОМ РЕГИСТРИРУЮТСЯ СОТНИ ТЫСЯЧ ЛЮДЕЙ И ПРОХОДЯТ ОПРОСЫ), МОЖНО ЛЕГКО РЕПРЕЗЕНТИРОВАТЬ ГОРОДСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ СТРАНЫ, ЧЕМ МЫ И ПОЛЬЗУЕМСЯ.

Минусы тоже есть – не все знают про существование онлайн-панелей. Следовательно, полную, абсолютную случайность выборки стандартная панель обеспечить не может. Однако социолог может предсказать смещения, сравнив распределения выборки онлайн-панели с бенчмарком – выборкой, собранной случайно, и скорректировать результаты при анализе.

Наш опыт показывает, что результаты онлайна сильно от результатов face-to-face не отличаются. В условиях COVID-19 онлайн – это одна из немногих возможностей что-то исследовать.

- Соцопросы все чаще воспринимаются как инструмент политических манипуляций. Как вы считаете, на самом ли деле это так?

- Как и любой другой инструмент, опросы могут быть использованы во вред. Лопатой можно копать картошку, а можно убить дедушку, с опросами точно так же.

Можно манипулировать данными, можно напрямую фабриковать цифры. С последним, впрочем, значительно сложнее: я бы не сказал, что это работает, во всяком случае в отрыве от коммуникационных мощностей тех, кто заинтересован в распространении фейковых цифр.

Фишка в том, что такие цифры должен кто-то вбросить. Вот тут уже всё очень сильно зависит от доверия к источнику информации и тому представлению об «истинном» общественном мнении, которое доминирует в той или иной социальной группе.

Так, скажи Геннадий Коршунов про 74-процентный рейтинг доверия ЦИК в Минске, ему бы мало кто поверил среди сторонников альтернативных кандидатов, потому что Геннадий работает в государственном институте. Но Геннадий сообщил, что рейтинг ЦИК – 11%, и это ни у кого в описанной среде сомнения не вызывает.

- Как вы оцениваете правдоподобность тех самых 3% действующего президента?

- Это, конечно же, просто мем. На самом деле Александр Лукашенко имеет намного более серьёзную поддержку. Какую? Вот это уже вопрос, на который ни у кого ответа нет. В стране нет возможности проводить электоральные исследования без государственной аккредитации, а те, кто такую аккредитацию имеют, не публикуют результаты. Да и не факт, что проводят замеры.

В то же время показательно то, с какой скоростью этот мем «пошёл в народ». Ведь на самом деле этот мем не имеет целью убедить всех, что у Лукашенко ровно 3% сторонников. Он скорее про то, что против власти – большинство.