Балаклава и судья

Независимый (без смеха, конечно, как вы понимаете) белорусский районный суд на днях в очередной раз надругался над правдой, справедливостью, свободами и, собственно, тем самым кодексом, который регулирует порядок ведения административного процесса.

Плодом этого соития без любви и взаимного уважения стало постановление о сутках ареста для независимых журналистов. Что ж, после четырех дней масштабного омоновского правосудия и продолжающихся точечных издевательств над задержанными такой метод рассмотрения дел - почти цивилизованный по форме. Судья без балаклавы - и ладно.

Сейчас многие стандарты в нашей жизни девальвированы настолько, что лишь очень далекие от общественных событий сограждане продолжают называть представителей МВД правоохранительными органами. И так же немного осталось тех, кто судей и суды считает правосудием.

Еще месяц назад я бы зашелся в праведном гневе, перечисляя просчеты и нарушения милиции и суда, отсылая читателей к своему же опусу с критикой дистанционного правосудия, которое под предлогом коронавирусной опасности стали внедрять на просторах страны в преддверии выборов. Они, болезные, думали, что этими ужимками судейские и милицейские чиновники, обслуживающие друг друга и механизм оформления «суток» и штрафов, с одной стороны, соблюдут форму какого-никакого правосудия, а с другой - упростят себе жизнь: знай подводи задержанных из камеры к камере и обратно в камеру, а на том конце человек в мантии после пары дежурных вопросов будет выписывать оправдывающие произвольные аресты документы.

Но одна из многих голов этого дракона хватанула в послевыборную ночь в организм что-то забористое, и последствия пришлось расхлебывать вместе. Сначала судейские приезжали в гестапо на Окрестина и там вершили правосудие под вопли истязаемых пленных. Сейчас им уже практически нечего терять, поэтому можно рассмотреть дело по видеосвязи, которой как явления нет в ПИКоАПе; выслушать зашифрованного под псевдонимом «свидетеля» и верить путающемуся в показаниях шуцману. Хотя им не привыкать: уже многие годы в судах выступают часто не те и не о том, что видели: задержал один, но он не может приехать в суд или непроходимо туп, приходится свидетельствовать другому - судья же с эластичной независимостью, все поймет и простит. Свидетелю, конечно.

Спросите меня, почему я из многих административных процессов этих дней упомянул тот, который про журналистов? Отвечу: другие не менее важны. Там так же, и не менее грубо, попираются права человека и свободы. Только мы должны понимать, что без людей, которые вынесут ту подлость и те преступления, что творятся сейчас в нашей стране, в широкое информационное поле, мерзавцам от власти будет неизмеримо легче и свободнее. Тогда в информационной среде останутся их битвы за урожай, шоу ряженых с красно-зелеными и гротескными «георгиевскими» флажками, дзерманты, давыдьки и незнакомые лица телеведущих из ставшей вдруг снова братской страны.

Именно поэтому журналисты часто становятся жертвами преступлений, не будучи при этом стороной конфликта. А уж если они стоят на позиции, противоположной одобренной властями, им приходится несладко вдвойне. Они и правозащитники - наиболее желанные цели для недемократических режимов: Анна Политковская и Наталья Эстемирова в России, Тахир Эльчи и Грант Динк в Турции. И мы в Беларуси стремительно летим в этом направлении. От пули в ногу журналистке до пули в голову - одно короткое движение ствола. Искренняя готовность исполнителей уже очевидна.

Европа лежала в развалинах после Второй мировой войны, а одной из первых резолюций Генеральной ассамблеи ООН в 1946г. была та, что определила место и значение свободы распространения информации: «Свобода информации является фундаментальным правом человека». Это и право получать информацию, и право собирать и распространять информацию и идеи любыми средствами независимо от государственных границ.

Кажется, мы все уже знаем о свободе слова. Осталось только ее сохранить. Как и собственно свободу.