Начальник изолятора на Окрестина пожаловался на врачей, которые сочувствуют задержанным

Игорь Кенюх позвонил в больницу скорой помощи с просьбой отозвать «неблагонадежных» врачей. И пригрозил пожаловаться в «министерство».

В телеграм-каналах появилась аудиозапись следующего содержания.

– Алло, скорая.

– Здравствуйте, это старший врач?

– Да, Грибок.

– Моя фамилия Кенюх Игорь Григорьевич, начальник изолятора временного содержания на Окрестина. Смотрите, у нас находятся две бригады ваших. У меня сейчас был разговор с врачами. Я хочу вам сказать, ну мягко так, что эти врачи не совсем благонадежные и они здесь не должны находиться. Если можно, уберите их, пожалуйста. Они несут абы что и не туда, куда надо.

– Как это понять, объясните, пожалуйста? В чем они неблагонадежны?

– Сочувствуют задержанным.

– Ну это нормально. Они же медработники.

– Нормально?

– Ну они же медработники, как они могут не сочувствовать?

– Стоп, стоп. Мы немножко не то. Мы не о раненных человеках говорим… Хорошо, я вас услышал. А как ваша фамилия? Мне тогда надо звонить в министерство.

– Моя фамилия Грибок Мария Александровна.

После этого старший врач сказала Кенюху чуть подождать, пока она поговорит с заведующей по этому вопросу. Но начальник изолятора временного содержания на Окрестина заявил, что ему некогда, и «мы примем решение сами».

Когда была сделана эта запись, не сообщается.

Сопоставление голоса, звучащего в телефонном разговоре, с другими выступлениями Игоря Кенюха позволяет утверждать, что на врачей жаловался именно он.

Игорь Кенюх – уроженец Лельчиц. После службы в войсковой части 5448 остался в Минске, пойдя работать в Партизанское РУВД. Начинал участковым, затем работал начальником отдела охраны правопорядка и профилактики милиции общественной безопасности Партизанского РУВД, начальником отдела надзорно-исполнительной деятельности ГУВД.

При Кенюхе изолятор на Окрестина в Минске стал символом жестокости силовиков по отношению к задержанным во время протестов. Многие сходятся во мнении, что происходящее там в первые дни после президентских выборов можно квалифицировать как пытки.