«Лукашенко в идейном плане не создал ничего, паразитируя четверть века на советском идейном наследии»

И для Беларуси, и для мира 2020 год в целом станет исторически значимым. Это подтверждается хотя бы тем, что в нашу речь вошли несколько новых слов: например, «ковид», «ябатька».

Если с первым все понятно — вирус, природное явление, и ничего с этим не поделаешь, то вот второе — явление более сложного, общественно-психологического порядка.

Сложно утверждать уверенно, не имея адекватных социологических исследований, но по моим ашчушчэниям (еще одно слово 2020 года), большинство сторонников нынешней власти руководствуются скорее принципом «лишь бы не было хуже».



Но как себя поведет эта группа наших сограждан, если альтернативу Лукашенко составит некий высокопоставленный чиновник, например, бывший премьер-министр? Будут ли их опасения и в этом случае определять политические предпочтения? Не факт.

То есть значительная, а вероятнее всего, основная часть поддерживающих нынешний режим слоев населения готова изменить свою позицию, если в претенденте на главного чиновника государства не будет видеть угрозы своим персональным жизненным перспективам.

«Ябатьки» — это, казалось бы, идейно мотивированная часть сторонников нынешнего режима. Какими же идеями они руководствуются? Ответ на этот вопрос предложила социолог-исследователь Оксана Шелест.

Во-первых, это ностальгия по СССР и культивирование советских подходов к организации общественной и экономической жизни. Неосоветский антураж белорусского режима вызывает позитивный отклик со стороны этих людей.

Во-вторых, боязнь изменений, стремление к устойчивости, патологический страх потерять свой привычный мир.

В-третьих, восприятие себя не как гражданина, а как подданного. А это значит, начальство выше — ему виднее, всякая власть от бога, наше дело подчиняться. То есть у таких людей отсутствует понимание автономии личности, народовластия, права людей самостоятельно определять себе руководителей.

В-четвертых, абсолютизация роли государства, отношение к нему не как к социальному образованию, а как к чему-то всесильному, потустороннему, не подлежащему влиянию и изменению со стороны простых людей, живущему по своим законам. Значит, и бороться с ним невозможно. Да и ненужно.

В-пятых, геополитизм. Международные заговоры различных масштабов, видов и качеств, мировая закулиса, рептилоиды, чипирование людей для их тотального контроля, зарубежные кукловоды.



А вот это самое важное:

Александра Лукашенко, как составляющей системы ценностей его сторонников, нет. Получается, что даже своему ядерному электорату он интересен ровно до того момента, пока соответствует их картине должного.

Это технически и политически очень интересный момент: для того чтобы заручиться поддержкой, Лукашенко вынужден приспосабливаться в том или ином виде к ожиданиям своей целевой аудитории. Но он оказался неспособным формировать мировоззренческие предпочтения больших групп населения.

Отсутствие жестких идеологических рамок позволяло белорусскому правителю маневрировать, подстраиваясь под ситуацию и аудиторию: когда надо — он «русский со знаком качества»; а в другом месте — защищает грудью национальный суверенитет.

На самом деле, такая политическая мимикрия работает с технической точки зрения. Но ровно до тех пор, пока не появляется конкурент, имеющий лучшие возможности продвижения своей личности среди целевой аудитории, «отгрызая» общественные симпатии.

В белорусской ситуации таким конкурентом для Лукашенко стал Владимир Путин.


Благодаря российской пропагандисткой машине и её неограниченному воздействию на белорусское информационное поле (включая массовую культуру и развлекательный, «лёгкий контент»), Кремль сначала приватизировал общую победу во Второй мировой войне, оттеснив на обочину «республику-партизанку».

Попутно Россия поставила знак равенства между собой и СССР, прихватив и советское идейное «наследство». Затем, встав с колен, вступила в шумное противостояние против тлетворного влияния Запада.

И все это ради защиты традиционных ценностей и стабильности.

В итоге по состоянию на 2018 год закрытые и открытые социологические опросы позволяли уверенно утверждать, что самый популярный политик в Беларуси — Владимир Владимирович Путин. И если бы он решил баллотироваться на пост президента Беларуси, выиграл бы у Лукашенко в первом туре со счетом 3:1.

Глобально «ябатьки» — ситуативные сторонники режима. И ровно до того момента, пока их внимание не перехватит другой политик, способный подстроиться под ценностную матрицу этой группы наших сограждан.

Лукашенко иногда сравнивают с Гитлером. Чаще называют «президентом ОМОНа». Это пропагандистские клише, не более.

Эсэсовцы, защищавшие бункер рейхсканцелярии в мае 1945 года, не потешались над Гитлером у него за спиной. В отличие от омоновцев, посмеивавшихся над Лукашенко с автоматом перед Дворцом Независимости в августе 2020 года.

Бесноватый Адольф создал идею, как говорили раньше, «овладевшую массами». Лукашенко в идейном плане не создал ничего, паразитируя четверть века на советском идейном наследии.

Может, и хорошо, что не создал…