Не срослось. Двадцать лет без оппозиции — и никакой надежды

Александр Федута, naviny.by
4 мая 2016, 11:12
Белорусские оппозиционеры опять не договорились. Мало того — они известили нас о том, что и не собираются договариваться.

Избрав самую мягкую из возможных форм координации — «постоянно действующее совещание», они сразу предупредили своих потенциальных избирателей о том, что решения этого совещания носят сугубо рекомендательный характер. Хочет партия — прислушается. Не хочет — не прислушается. Как в советском мультфильме по сказке Джанни Родари: ребенок разваливается на куски, а потом — читай: накануне будущих президентских выборов — его по кусочкам принесут родителям — читай: избирателям — сердобольные соседи — еще раз читай: иностранные доноры.

Решение тут же получило аргументацию. Алексей Янукевич заявил в комментарии, что не будет и единого списка кандидатов в депутаты (даже такой малости), поскольку выдвижение исключительно от собственной партии больше соответствует интересам этой партии.

Не нашим интересам. Их интересам.

Интересы оппозиционных партий отстаивались в 2006 году. Потом — в 2010 году. Потом — в 2015 году. Это я о президентских выборах. О парламентских выборах я уже не говорю. При этом я не говорю о парламентских выборах, а они — партийные лидеры — не говорят об интересах оппозиционного сектора электората. О моих интересах в частности. На избирателя Федуту им так же плевать, как и на всех прочих избирателей. Мы ведь беспартийные. Нами можно пренебречь.

Собственно говоря, в свои игры белорусские политические партии и движения играют уже достаточно давно. Последний раз, когда беспартийные им понадобились, совпал с единственным серьезным кризисом во власти — я говорю об истории с референдумом 1996 года, когда Верховный Совет попытался противостоять попытке закрепления узурпации власти через Конституцию.

Но и тут кишка оказалась тонка: картина с вышедшим на площадь Независимости лидером Аграрной партии (он же спикер) Семеном Шарецким, который призвал народ расходиться, до сих пор стоит перед глазами не у меня одного. Закончилось тем, чем закончилось. С тех пор уже двадцать лет оппозиции нет в высшем законодательном органе Беларуси и во власти как таковой. Ее там нет.

И нас тоже нет. Нас — это той части белорусского общества, которая все эти годы верила в победу демократии.

И не будет. Ни нас, ни их.

Белорусская оппозиция стала профессиональной. Она превратилась в профессиональных сборщиков подписей и столь же профессиональных сборщиков подаяния. Не последнюю роль в этом сыграли и события 1999 года, о чем я писал тогда же в «Белорусской деловой газете». Тогда организаторы акции впервые откровенно лгали избирателям: мол, придете на «выборы» к автобусам — и будет вам счастье и демократия. Не было ни демократии, ни счастья, а случилось почти полное разложение партийных структур, вышедших из той кампании с ощущением, что их «использовали». Мягко говоря — «использовали». Грубее редактор выражаться не велит. Говорит: не в фейсбуке.

Двадцать лет политические партии, уже давно ни на что не влияющие, принимают решения. Каждая — свое. Они не могут договориться между собой, потому что видят друг в друге не союзников по борьбе за демократию, а соперников в борьбе за финансирование. Они не верят в победу и не собираются на нее работать. Им бы день простоять и ночь продержаться. И так — все двадцать лет.

Исключением были президентские выборы 2001 года, когда им выкрутил руки глава миссии ОБСЕ в Минске Ханс-Георг Вик. Но и тогда их решение о единстве было не добровольным, а вполне даже принудительным.

Апогеем раскола в оппозиции стали выборы даже не 2010, а 2015 года. После 2010 года отсутствие реальной координации во время той президентской кампании можно было объяснять жадностью и глупостью. Но вот в 2015 году даже проявление этих двух свойств было совершенно необъяснимым. Вернее, результат объяснялся другим. Потому что когда лидеры двух партий, претендующих в своих сегментах политического поля на доминирование, не собирают по сто тысяч подписей, это означает лишь одно: этих партий нет. А значит — и других партий нет. Есть группа фанов того или иного лидера, которые идут в пикет вместе с ним, чтобы помочь ему попасть в кадр. Иногда он и просто становится конферансье на партийном интернет-канале. Это называется партийной пропагандой.

В 2015 году от них требовалось немного: продемонстрировать единство. Этого действительно ждали. Диапазон моих знакомств в неполитических сферах — от профессора до водителя такси. Вот и профессора, и водители такси мечтали об одном: пусть они договорятся! Пусть будет единый кандидат! Любой — но единый!

До решения о создании органа, чьи резолюции никого и ни к чему не обязывают, можно было объяснять отсутствие единства на выборах 2015 года происками КГБ и внедренной в одну из структур агентуры. Сейчас даже эта версия очевидно ущербна. Вы уже исключили «агентов» из оппозиции — так где единство? Нет единства. И что делать профессору и таксисту? Дай ответ, белорусская оппозиция…

Не дает ответа.

Потому что то, чего не существует в природе, ответить не может.

И когда меня спрашивают, когда наконец оппозиция сможет победить в Беларуси, я отвечаю: тогда, когда появится политическая партия, члены которой смогут собрать сто тысяч подписей без денег. На одной идейной мотивации. На том, что и отличает партийного от беспартийного.

БНФ в свое время 400 тысяч собирал. Ничего. Получалось. Потому что тогда эта партия существовала в реальности.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники
•   UDFПарламент 2016 ❯ Не срослось. Двадцать лет без оппозиции — и никакой надежды