Алексиевич - Лукашенко: Не нужно бояться своего народа

Светлана Алексиевич заявила, что взяла бы интервью у Лукашенко, чтобы понять этого человека.

Об этом нобелевский лауреат сообщила в беседе с Еврорадио.

Иногда говорят: "Лукашенко же когда-то уйдёт, и тогда у нас всё будет иначе!". Но как оно иначе может быть, когда политическое поле зачищено до основания?

- У меня на это ответа нет. Но я считаю, что каждый должен готовиться к новому времени, знать, что оно когда-то будет. Нельзя быть сплошным революционером: не хочу, чтобы зубы у нас лечили революционеры и сапожниками были революционеры ― нужно быть профессионально готовым к новому времени. Оно когда-то обязательно будет, новое время. Но насколько мирно оно к нам придёт, я не знаю... Особенно с учётом того, что мы находимся под крылом России. Насколько мы будем свободны в своём выборе ― это тоже большой вопрос.

- Сумеем ли мы вырваться из-под этого крыла хоть когда-то?

Не знаю. Может, если Россия будет демократической... Да и то: демократические убеждения не мешают имперскости в голове, как я уже увидела в России. Я знаю многих людей с демократическими взглядами, но они имперцы. Так что, у меня нет ответа, потому что я не политик, а всего лишь художник, который пытается понять, что же происходит.

И поэтому я пытаюсь понять всех людей: и коммунистов, и демократов, и либералов. И даже с интересом взяла бы интервью у Лукашенко. Потому что это сегодняшнее, ещё непонятное наше время, и его хотелось бы понять.

Художник не может смотреть исключительно с баррикады: свои ― чужие. Нужно понять мотивы людей, что ими движет. Как художник, я бы и со Сталиным разговаривала, если бы была такая возможность. Потому что, как вы напишете и как вы поймёте человека, если вы не попытаетесь проникнуть в него? Не знаю насчёт полюбить, говорят, нужно любить своего героя. С этим здесь сложно, но хотя бы понять.

Так же, как я говорю об убийцах Бузины: я не за убийство, но я понимаю, что происходит в Украине сегодня. Понимаю, как сложно вырваться из прошлого. Особенно, когда идёт война. Когда вокруг такой олигархат. Поэтому я считаю, что разговаривать нужно. Не знаю, было бы где-то напечатано то, что бы я в итоге написала, но я хотела бы иметь личные впечатления.

- А какой бы был ваш главный вопрос к Лукашенко?

- Да, хороший вопрос... (долгая пауза) Я бы задала такое движение разговора: почему мы смотрим исключительно на Россию, почему мы не смотрим, к примеру, на Швецию, Данию, на другие небольшие страны? Тот опыт социал-демократии ― это то, что мы должны делать здесь. И почему такое недоверие к народу, к своим чиновникам?

Строить страну можно только вместе. Не нужно бояться народа. Если ты идёшь к нему с идеями, которые ему близки, то он, я думаю, это поймёт. Тем более, что народ сегодня даже боится времён без Лукашенко. Одни хотят перемен, а другие боятся быть без Лукашенко. И это всё нужно оппозиции учитывать. Но я не политик, не политик, естественно...

- Тем не менее, людям интересно ваше мнение и по политическим вопросам в том числе...

- Да, я вижу. Но Солженицын в своё время стал очень политизирован. А это сильно мешает художнику. Я полностью демократический человек, никакого тщеславия у меня нет, и я люблю работу в одиночестве за столом. А моя нынешняя публичность ― это насилие над моей природой.

У меня есть определённые обязанности: нельзя же так, что получил премию, и сидишь себе тихонько. Не получается у нас так, как у западных интеллектуалов ― они могут играть в эти интеллектуальные игры. А у нас не получается: не будешь же ты не отвечать на вопросы, когда их тебе задают?

Но никаких, ни политических претензий у меня нет, ни претензий стать гуру. Нет, я просто человек своего времени, который думает, размышляет. Но главное ― то, что я пишу.