“Лукавый раб“ и школа конформизма

Современный «лукавый раб» — это человек, максимально приспособленный к жизни в условиях репрессивного государства. Свою лепту в его формирование вносят и учреждения образования всех уровней.

Учебник «Социальная психология» профессора Хоуп-колледжа (Мичиган) Дэвида Майерса определяет конформизм как «изменение поведения или убеждений в результате реального или воображаемого давления группы».

Из трех классических экспериментов по изучению конформизма (Музафера Шерифа, Стэнли Милграма и Соломона Аша) остановлюсь на последнем. Суть его, как и все гениальное, проста. Группе студентов, только один из которых реальный испытуемый, раздаются листы с изображением трех столбиков неодинаковой длины. Необходимо определить, какой из них самый короткий.

В контрольном эксперименте отвечавшие давали верный ответ в 99% случаев. Однако если 5—6 подсадных участников подряд называли один и тот же неверный вариант, то до трети реально испытуемых соглашались с общим мнением.

«То, что довольно интеллигентные и добросовестные молодые люди были готовы называть белое черным, является тревожным обстоятельством. Это поднимает ряд вопросов о наших методах образования и о ценностях, определяющих наше поведение» ,— к такому пессимистическому выводу пришел автор эксперимента.

Метод Аша стал образцом для работ сотен его последователей. Не стану загружать читателей деталями. Ограничусь лишь выводом его коллеги Милграма, создававшего в лаборатории ситуации, в которых авторитетные приказания расходились с призывами совести участников экспериментов: «Если бы в Соединенных Штатах была создана система лагерей смерти по образцу нацистской Германии, подходящий персонал для этих лагерей можно было бы набрать в любом американском городе средней величины».

У меня нет повода сомневаться в том, что вывод Милграма теряет свою актуальность за пределами США. В частности, что-то я не припомню случая, когда организации, скрывающейся за вереницей аббревиатур (ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ), за семь десятилетий своего существования приходилось сталкиваться с проблемой нехватки кадров для исполнения смертных приговоров.


«Пока мой динго был щенком…»

Свой первый эксперимент Милграм провел в 1963 году. Но белорусам, желающим на собственной шкуре убедиться в том, что конформизм означает беспринципное и некритическое следование любому приказу начальника, читать учебники по социальной психологии не обязательно. Для этого они могут воспользоваться широко разрекламированным методом единственного белорусского политика и «пойти от жизни».

Свежий пример конформизма, возведенного в ранг государственной политики, — аудиозапись, на которой охваченная административным восторгом педагог (завуч по воспитательной работе одной из минских гимназий) принуждает учеников вступить в БРСМ. Ученики сопротивляются и приводят свои аргументы против. Им по 14 лет, и жернова «белорусской модели» еще не успели перетереть в муку безропотного подчинения свойственный молодым людям нонконформизм.

Как это ни печально, но большинство из учеников к моменту окончания школы овладеют искусством принимать позу покорности (подчинения) по первому требованию начальства.

В качестве комментария приведу фрагмент из книги «Человек находит друга» одного из основоположников этологии (науки о поведении животных), лауреата Нобелевской премии Конрада Лоренца: «Пока мой динго был щенком, его поведение ничем не отличалось от поведения обыкновенной собаки. Когда я наказывал его за какую-нибудь провинность, он выражал свое раскаяние на обычный собачий манер, то есть пытался умиротворить разгневанного хозяина выражениями покорности и мольбы, причем успокаивался, только когда добивался ласки, означающей прощение. Однако когда ему исполнилось полтора года, его поведение коренным образом изменилось — он все еще без сопротивления принимал наказание, даже побои, но едва все кончалось, как он встряхивался, дружески вилял мне хвостом и убегал, приглашая меня погоняться за ним. Иными словами, наказание никак не влияло на его настроение и не производило на него ни малейшего действия, вплоть до того, что он мог тут же повторить преступление, за которое только что понес справедливую кару, например, вновь покуситься на жизнь одной из самых ценных моих уток».

На языке школьного учителя, регулярно выслушивающего от директора на совещаниях все, что тот о нем думает, такое поведение взрослого динго может быть описано формулой: «Пять минут позора и свободен». Свободен для того, чтобы, покинув кабинет, самому преобразиться в маленького директора со всеми вытекающими отсюда последствиями.


«Потеряем учителя — капец»

Социологи «Левада-Центра» для характеристики унаследованного от славного советского прошлого социокультурного типа человека используют библейский термин «лукавый раб».

Это человек, максимально приспособленный к жизни в условиях репрессивного государства. Он вынужден постоянно демонстрировать свою лояльность власти, что не мешает ему в то же время ее не уважать. «Это человек, — тут я воспользуюсь помощью социолога Льва Гудкова, — боящийся нового, с недоверием относящийся к любым изменениям, это человек недоверчивый, или, как экономисты говорят, с очень узким радиусом доверия, доверяющий только самым ближним людям, и то номинально, с очень высокой степенью агрессии, с ограниченным горизонтом понимания (именно потому, что он не доверяет ничему, а опирается только на убогий опыт выживания)».

Именно на формирование такого человека и заточена современная белорусская школа. Тот, кто со столь решительным выводом не согласен, пусть объяснит мне, почему знаменитый аудиоролик не закончился для завуча по воспитательной работе увольнением.

Мой вариант ответа не претендует на оригинальность: потому что в таких педагогах школа и нуждается. О таких педагогах в свое время и были сказаны слова, истинный смысл которых становится понятен только сегодня: «Потеряем учителя — капец, будем ходить пьяными и дурными».

«Капец», потому что потеря учителя-конформиста значительно затруднит массовое воспроизводство «лукавых рабов», что будет означать и потерю власти нынешним политическим классом. Ничего другого, кроме хождения пьяными и дурными, его представителям после этого не останется.