Председатель райисполкома: фигура хозяйственная и политическая

Есть такое утверждение: для того чтобы революция свершилась или был низложен правитель, недовольства народа недостаточно, нужен еще раскол «элит». Взял последнее слово в кавычки, так как мне не нравится закрепившийся за ним смысл (когда какой-нибудь однозадачный комиссар в Брюсселе почему-то считается элитой, а более полезный обществу фермер или инженер почему-то нет), и я не знаю, кого им в Беларуси называть.

Начальник РОВД, полковник или подполковник, который руководит задержаниями граждан, вышедших на мирный протест или чаепитие во дворе, принадлежит к «элите»? Ну, целый же полковник! Или судья, выносящий обвинительный приговор лишь на основании свидетельских показаний бойцов ОМОН? Или депутат Палаты представителей, просиживающий жизнь что в спокойные для страны временя, что в революционные? А руководители государственных учреждений, бюджетных, промышленных, коммерческих — они «элита» или кто?

Возьмем председателя некоего райисполкома… Впрочем, зачем «некоего». Давайте конкретного, раз уж в Ивье этот текст пишу. Зовут председателя Ивьевского райисполкома Александр Иванович Булак. То, что он главный начальник в районе, известно и его подчиненным, и жителям района. Но воспринимают ли его самого, его замов, директоров ЖКХ, энергосети, лесхоза и ДРСУ «элитой»? Лично я никогда не слышал, чтобы кто-то в Ивье говорил о них «наша элита». Ну, разве что с ироний, а по отношению к начальнику милиции и в шутку вряд ли.

Выходит, «элиты» обитают только на высшем уровне, в Минске, поближе к Лукашенко? И если это так, тогда не все ли равно, на чьей стороне выступают районные начальники: восставшего народа или центральной власти, пытающейся утихомирить бунтовщиков? Они ведь не из «элиты» и по большому счету мало что решают.

Бюрократа к ответу!

На один из митингов, проходивших в Ивье, как и во многих городах страны, по причине несогласия избирателей с официальными итогами выборов, пришел и Александр Иванович. Сначала жаркий разговор касался исключительно подсчета голосов. Люди требовали «явить» им председателя территориальной избирательной комиссии, главного профсоюзника района. Булак даже звонил ему прямо с площади, но тот ответил, что приехать не сможет (сейчас уже не помню, какая причина для отказа была придумана). Формально председатель райисполкома не является начальником для профсоюзного деятеля и «главного по выборам» в районе, но ни для кого не секрет, как на самом деле устроена система власти в районе и стране; в другой ситуации означенный деятель непременно прибыл бы туда, куда его приглашал глава исполкома.

Вопрос к председателю территориальной комиссии был следующий: как оказалось, что ЦИК дал результаты по району, которые ну никак не бьются с данными, полученными самой комиссией с участков?

Булак, разумеется, не стал отвечать на вопрос, лежащий вне его компетенций и ответственности. Ладно, решили граждане, играешь тут в разделение обязанностей — тогда отвечай за свои грехи. Чего только ни услышал Александр Иванович в свой адрес тем вечером!..

Запомнились два эпизода, оба связаны с угрозами Булака закрыть частные предприятия за невыполнение каких-то нормативов. На рассказ дамы из деревни Геранёны председатель исполкома трижды отреагировал фразой «Вы врете!». Но так как Александр Иванович разговаривает с «тутэйшим» акцентом, его возражение звучало «Вы вроце!», что в купе с его растерянным видом развеселило публику. Про второй эпизод, произошедший в поселке Юратишки, сообщил не участник, но хорошо информированный о делах района мужчина. Там конфликт между Булаком и сотрудницами предприятия достиг такого накала, что, по словам рассказчика, председателю исполкома очень и очень несладко. Опровергать случившееся с ним в Юратишках Александр Иванович не стал.

Но, признаюсь, мне не понравилось представление под названием «Народ призывает бюрократа к ответу». С одной стороны, сам Александр Иванович отнюдь не Цицерон и его ответы никак не могли удовлетворить собравшихся. С другой, граждане, почувствовавшие свою силу, вроде и справедливо «наезжали» на чиновника, но к «делу революции» их атаки отношения не имели. Выборы в районе, как и во всей стране, прошли так, как они прошли — Булак, плохой ли, хороший ли руководитель района, выборами не занимался, чего вы, граждане, от него хотите?!

На следующий большой митинг уже не пришел и председатель исполкома, а не только председатель территориальной избирательной комиссии. Минула неделя, потом еще одна, и стало уже все равно, кто и как да что делал на выборах, другие расклады возымели значение.

Ну, а сейчас что?

Булак по-прежнему председатель райисполкома, Лукашенко — вроде как президент; протестов, которые были в августе-сентябре, нет, и некому вызвать Александра Ивановича на откровенный разговор к зданию клуба в Ивье.

И если, так сказать, по гамбургскому счету: какого поступка жители района ждали от господина Булака? Он что, должен был силой приволочь на площадь председателя территориальной комиссии и при помощи сотрудников следственного комитета и прокуратуры прямо там получить от него показания относительно того, на каком этапе случилось так, что в Ивьевском районе за Лукашенко проголосовало 92% избирателей, хотя данные с участков свидетельствовали о другом?

А председатель территориальной комиссии, он что, публично признался бы в совершении преступления, заложив еще членов участковых комиссий и ЦИК? Если бы его пытали (в прямом смысле слова, как некогда, перед зеваками), тогда бы, возможно, он сознался даже в том, чего не совершал. Но на площади в Ивье его бы просто спрашивали, а он бы отвечал, ссылаясь на цифры, полученные с участков.

Допустим, цифры опровергли бы данные, сообщенные Лидией Ермошиной в ночь с 9-го на 10-е августа. Тогда бы он мог (и пусть бюллетени к тому времени были бы уничтожены) перевести стрелки на ЦИК, однако…

Однако председатель Ивьевской территориальной избирательной комиссии так не поступил. Члены участковых комиссий также не стали опровергать оглашенные ЦИКом результаты. Возмущенные жители района не сумели привлечь их на «сторону правды». И какие претензии к Булаку? Он, я полагаю, не хуже прочих понимает, что выборы прошли с массой нарушений… Но до выборов был консенсус «элит» в Минске и «элиток» на местах: Лукашенко остается президентом.

А что бы произошло с этим консенсусом, если бы протесты в августе-сентябре заставили Лукашенко, скажем, скрыться в России или ЦИК назначил новые выборы? Как бы вела себя «элита» и что бы делала «элитка» на местах? Ну, первая бы паковала чемоданы, уничтожала компромат на себя и близких и частично отрекалась от бывшего босса. А вторая бы обеспечила наипрозрачнейший подсчет голосов, потому что при таком повороте событий все было бы ясно. «Элитке» нужна определенность. В августе-сентябре 2020-го определенности не было. И «элитка» даже не действовала в обычном формате; она — бездействовала.

Сейчас мы в своих городах и районах живем в своеобразной политической ситуации: вроде и хочется прямо указать на виновных в том, что Лукашенко узурпировал власть, но и винить их по-настоящему не получается. Ведь мы сами (не только жители Ивья, но всей Беларуси) не дожали режим имени Лукашенко к началу осени.

Когда битва проиграна

На вопрос о настроениях людей в Ивье зимой 2021 года я, не проводя соцопросов и глубинных интервью, ответил бы так: нет никаких настроений. По моему мнению, жители небольших городов (впрочем, и больших тоже) еще не поняли, что произошло с ними и со страной. С властью, ворующей выборы и устраивающей массовые репрессии с целью сокрытия факта кражи, — подавляющему большинству белорусов все понятно. Теперь им (нам) надо серьезно заняться собой, чтобы проигранная битва не привела к поражению к войне.

В политическом измерении всякое «копание в себе» лишь тогда чего-то стоит, когда оно предполагает действие. Убеждения, позиция, вера в правое дело есть, а делать-то что? И вот как раз по причине незнания «что делать» сегодня мы погружаемся в состояние, описанное мною как «нет настроений». К этому, как мне кажется, добавляется еще некоторая доля стыда — у кого-то от переживания собственного бессилия, у других от воспоминаний о прошлой жизни, когда тебе было не до политики или ты старательно убеждал себя, что тебе не до нее.

Я не люблю духоподъемных выражений в стиле «Хочешь изменить мир — начни с себя!» Всякие «мудрые» изречения и пословицы хороши, когда тебе не приходится совершать ничего экстраординарного и с тобой ничего особенного не случилось. Вот, к примеру, говорят: «Что ни делается, все к лучшему». Ага, вы скажите это человеку, у которого сгорел дом или в обанкротившемся банке пропали все деньги, накопленные им за 25 лет.

Что делать сегодня, завтра, послезавтра, точно сказать трудно. Но действия так или иначе совершаются, если в режиме «нет настроений» все же сохраняется убежденность, что не менять систему нельзя. Кто знает, быть может, скажет свое слово и местная «элитка». Решится выступить в тот момент, когда молчание будет угрожать ей потерей возможности не то что дорасти до «элиты», но даже в «элитке» сохраниться.