Леонов: Лукашенко отомстят те, кто сейчас лижет ему сапоги и пресмыкается у его ног
Бывший министр сельского хозяйства Василий Леонов рассказал, за что, по его мнению, Вячеслав Кебич мог посадить Александра Лукашенко, почему остался во власти после референдума 1996 года и как видит развитие ситуации после выборов.
- Впервые с Александром Лукашенко вы познакомились в конце 1979 года. Тогда вы работали в Могилеве секретарем обкома партии по сельскому хозяйству. К вам подвели тогда ещё молодого, 25-летнего учителя, который почему-то хотел стать председателем колхоза. Вы ему посоветовали получить специальное образование, что он и сделал. У вас была долгая история отношений с Лукашенко, однако, можете ли вы вспомнить, каким было тогда ваше первое впечатление?
- Тогда, когда он просился стать председателем колхоза, он оставил впечатление человека излишне скромного, даже заискивающего передо мной, большим начальником. Правда, потом в течение жизни я его видел очень разным.
Я видел его плачущим, когда его старший сын Виктор получил двойку на вступительных экзаменах в БГУ. Приходит на заседание Верховного Совета и буквально рыдает – "Виктору поставили двойку по немецкому, он не поступит". Ректор БГУ Капуцкий этот вопрос "решил", и Виктора как сына депутата всё-таки приняли. Кстати, Лукашенко вскоре Капуцкого выгнал (с ним не продлили контракт), потому что, видимо, не мог забыть, как унижался перед ним.
- Когда вы были депутатами Верховного Совета, то ездили с Лукашенко на сессию на одной машине. Какие тогда у вас были отношения, проявлял ли он к вам уважение как к бывшему главе области, первому секретарю обкома?
- Вообще это не тот человек, который будет кого-то уважать за прошлое. А потом – за что ему было меня уважать?
На выборах в Верховный Совет СССР в 1989-ом году, когда Лукашенко в одном округе противостоял Вячеславу Кебичу, я делал всё, чтобы выиграл Кебич, тогда – председатель Госплана БССР. Когда Лукашенко выдвинулся в президенты, я в его команду не пошёл, хотя меня и агитировали. Когда он объявил об изменении Конституции в 1996-м, я был единственным, кто на республиканском совещании выступил против. За что ему меня любить?
- После развала КПСС судьба партийных лидеров устраивалась по-разному. Кто-то пошёл в бизнес, кто-то в правительство, кто-то ушёл на пенсию. Вы стали торгпредом Беларуси в Германии. У первого секретаря обкома не нашлось лучших вариантов?
- Варианты были. Кебич мне дважды предлагал стать вице-премьером и первым вице-премьером. Но я в своей жизни не привык ставить задачи, если не знал, как их решить.
Мы переходили от социализма к рыночной системе, - все видели, куда нужно идти, но не знали, как. Видели что-то большое и светлое, но как это сделать, никто не знал. Так что моей целью было изучить, как это делать.
И тут был довольно уникальный опыт – бывшая ГДР, которая перешла из социализма в капитализм. Я сам это выбрал, я захотел изучить этот опыт.
И когда я в 1994-м начал работать министром сельского хозяйства, я уже знал, что нужно делать для построения рыночной экономики. При мне 300 колхозов построили новые экономические отношения, в которых они стали настоящими хозяевами. Была специальная программа, и еженедельно в Германию ездили учиться фермеры и чиновники. Ехали с одним настроением (мол, мы и так всё знаем), приезжали совсем с другим, с желанием реформировать сельское хозяйство.
- Несмотря на то, что на момент первых президентских выборов в 1994-м году вы были "в тени", на небольшой должности, Кебич предложил вам возглавить его предвыборный штаб. Вы не согласились. Из-за того, что считали неизбежной победу Лукашенко или из-за того, что вокруг Кебича собрались люди, которые загубили его компанию? Как вы думаете сейчас, мог ли выиграть Кебич, если бы вокруг его были другие люди?
- Прежде всего, Кебича "кинул" Черномырдин. Кебич строил всю свою кампанию на том, что у Беларуси и России будет единая валюта. Но Черномырдин посчитал, что это будет слишком дорого для России.
С другой стороны, у Кебича действительно было несколько фигур, на которых висело много негатива, и Лукашенко этим пользовался. Вертикаль тогда работала "по-дубовому", людей заставляли подписываться за Кебича, - и это людей отталкивало.
Ну и последнее. У Кебича были все основания посадить Лукашенко и его команду за инсценировку "покушения" под Лиозно. Имелись все очевидные факты, что это инсценировка, что никакого покушения не было. Однако Кебич на это не пошёл, хотя имел полное право это сделать.
И когда меня в конце кампании стали агитировать представители команды Лукашенко, я им ответил – "ребята, я вам не нужен, вы уже давно победили".
- Лукашенко предлагает вам стать министром сельского хозяйства, убеждая: "Будешь министром, проводи реформы, какие сочтешь нужными!" Многим членам его команды первого президента я задавал вопрос: "Когда Лукашенко перестал слушать других, когда он решил, что будет сам всем командовать?"
- После референдума 1995 года за двуязычие и интеграцию с Россией. Тогда меня позвал поговорить глава Администрации Леонид Синицын. И смысл беседы был таков: у нас молодой Александр Григорьевич, в Москве – старый и дряхлый Ельцин. Вступай в команду, не нужен нам суверенитет, давай будем работать на завоевание Кремля. Я ответил, что в этой авантюре не участвую.
- Было ли завоевание Кремля главной целью всей этой "интеграции" или главной целью было доить Россию? А Кремль – вторичное, если получится?
- Нет, именно Кремль был главной целью. Ельцин играл свою игру, ему нужно было оправдаться перед народом за Беловежские соглашения, забрать интеграционную карту у коммунистов.
- И когда произошёл поворотный момент? В 1997-м, когда Чубайс увидел проект Договора, который давал Лукашенко огромные союзные полномочия, и развернул его?
- Нет, Лукашенко понял, что всё закончилось, только когда президентом России стал Путин.
- Так что у Лукашенко есть все причины ненавидеть Путина?
- Да, и это подтверждает мою мысль о том, что для Лукашенко главной целью был Кремль, и именно Путин её перекрыл. Потому что, если бы не это, то Лукашенко просто обязан любить Путина, который столько для него сделал.
На выборах в 2001 году Россия поддержала Лукашенко, не захотела публиковать документы о пропавших. В 2006-м Путин тоже принял Лукашенко во время выборов, показал своё отношение.
А самое главное – все эти годы Россия поддерживала Беларусь огромными средствами. Сегодняшний белорусский режим вскормлен и укреплён Кремлём.
- Проясните один вопрос. В 1996, в преддверии референдума, премьер-министр Михаил Чигирь пошёл в отставку. Собирались ли вы идти с ним, учитывая, что вы уже высказали негативное отношение к тому референдуму?
- Нет, я о решении Михаила Николаевича узнал в день его заявления. Мы об этом с ним не говорили. Мы понимали друг друга, но тогда это не обсуждали.
- Однако после 96-го года, после референдума и разгона Верховного Совета, который и вы называете переворотом, вы тем не менее остались работать в правительстве Лукашенко…
- Это серьёзный вопрос, и я не воспринимаю его как упрёк. Отвечая на него, нужно вернуться в начало 90-х, когда, по моему мнению, произошла очень серьёзная ошибка в политике БНФ и её руководителя. Тогда всех действующих чиновников делали чуть ли не преступниками, которые должны нести ответственность за все действия КПСС.
Если бы Пазьняк повёл свою политику по методу литовского "Саюдиса", то Беларусь была бы более цивилизованной и с совсем другой системой власти. Но БНФ тогда разделил людей на своих и чужих, - и мы получили то, что имеем. "Саюдис" не делал врагов из компартии Литвы, и они пришли к власти.
С другой стороны, по-моему, самое тяжёлое – находясь внутри власти, говорить там правду. Это тяжелей, чем кричать на улице "долой". Вообще же этот вопрос очень сложный и полный ответ на него требует особого разговора.
- Анализируя через годы ваш арест под прицелом телекамер, можете ли вы сейчас сделать вывод, что это было – личная месть Лукашенко или часть более масштабного политического плана, в котором нужно было посадить министра?
- Тут всё имело место. Конечно, сам факт ареста был акцией устрашения, запугивания номенклатуры. Дней через 10 после ареста я узнал, что Лукашенко подсунули то, во что он поверил, дезу, которую сфабриковал Шейман. Две бригады МВД ездили по Минску, искали "мои" пять квартир, пять коттеджей, на каждой квартире по пять фирм. Они в силу своей пунктуальности или дебильности даже не убрали это из уголовного дела.
- Было ли для вас, бывшего главы области, шоком узнать эту сторону жизни - какие у нас судьи, какие тюрьмы, какие там врачи? Какие уроки вы оттуда вынесли?
- Там встречалось всё – и подлость и благородство, и среди офицеров, и врачей, и зеков. А главный урок – человеком нужно быть везде. Приспосабливаться, подличать мне не пришлось.
- После выхода на свободу вы активно включились в президентскую компанию 2001 года. Я слышал такое мнение, что ваша настойчивость, сила воли, энергия были вызваны вашим личным отношением к Лукашенко, желанием ему отомстить.
- Я никогда перед ним не пресмыкался. Месть – удел бессильных, я себя к таким не отношу. Ему отомстят все те, которые сейчас лижут ему сапоги и пресмыкаются у его ног.
Еще в тюрьме люди в погонах мне сказали, что у меня будут документы о пропавших, и я считал своим долгом их опубликовать. Когда я вышел, копии этих документов оказались у меня. И я начал искать ресурсы, чтобы помочь единому кандидату от оппозиции.
- Многие до сих пор уверены, что именно вы в 2001 году "назначили" Владимира Гончарика единым кандидатом. Но опять-таки многие считают, что Сёмен Домаш был бы лучшим кандидатом.
- Решал не я, а "пятёрка" потенциальных кандидатов. Хотя Гончарик на то время действительно выглядел довольно логичным выбором.
Но кто бы тогда не был, Гончарик, Домаш или Чигирь – финиш был бы тот же самый. Всё было решено не нами.
Посол США в Беларуси Майкл Козак тогда обещал, что если Россия не опубликует документы о гибели Гончара, Красовского и Захаренко (доклад генерала Лопатика и другие), то это сделают США и другие западные страны. Россия отказалась как раз незадолго до выборов. И вот мы вместе с Чигирём пришли к господину Козаку, говорим ему, что Россия окончательно отказалась публиковать эти документы. Он послушал нас, сказал "Мне некогда", развернулся и ушёл.
Я могу дальше ничего не комментировать. Россия сохранила здесь "стабильность", под этим флагом договорились и с остальными.
- А кого бы вы сегодня выбрали "единым" из нынешних кандидатов?
- Если они не смогут договориться между собой, я бы всех их убрал из списков. Хотя бы договорились между собой Некляев, Романчук и Санников. Потому что с некоторыми остальными договариваться и не надо, а с некоторыми невозможно.
Пока что наша оппозиция – это песочница в большом саду. 10 миллионный сад, и там песочница на миллион. Надо было выдвигать требования, при каких условиях мы готовы участвовать в выборах, добиваться изменения закона и условий проведения кампании. Моя соседка, как и большинство белорусов, ничего не знают про кандидатов, по телевизору их не показывают. Это не выборы, это фарс.
Мне кажется, что Некляев – единственный, кто правильно, стратегически взвешенно позиционирует себя по отношению к России. Понимаете, обычными россиянами (во всяком случае, до последнего времени) Европа воспринимается враждебно. И как они будут смотреть на кандидата, который призывает идти в Европу?
- А почему наших политиков должно волновать, что про них подумает обычный россиянин?
- Политика – это искусство реального. Если ты сегодня видишь, что ничего своими лозунгами не достигнешь, то хотя бы не говори об этом. Поскольку ты просто достигнешь того, что тебя будут блокировать, тебя не пустят на экран. Надо учитывать всё, а не просто выплёскивать свои эмоции и пристрастия.
- Россия показала четыре "Крёстных батьки", но очевидно, что кое-что оставила "в запасе", показывать пока не хочет. По-вашему, Кремль действительно решил убрать Лукашенко или просто грозит пальчиком?
- Вряд ли кто знает точный ответ на этот вопрос, и я могу только предполагать. Я точно знаю, что возле премьера и президента есть серьёзные силы, которые считают Лукашенко чуть ли идеалом для России. Во всяком случае, так как раньше, кормить его они уже больше не будут.
В интервью вам Борис Немцов рассказывал, как он добился освобождения Шеремета - просто перекрыл газ. Сейчас в любой момент они могут сделать то же самое.
- Как вы видите развитие ситуации после выборов?
- Если Кремль решит поставить точку в белорусском вопросе, то долго Лукашенко президентом не будет. Просто Россия – это же не Беларусь, там есть КПРФ, там немало оппозиционных генералов, и Кремль вынужден это учитывать. И я пока не могу сказать, каким будет окончательное решение, но думаю, что будет решено не поддерживать Лукашенко.
- И что они сделают? Пошлют дивизию десантников?
- Зачем? Им достаточно продиктовать Минску экономический ультиматум, и никуда Лукашенко не денется, уйдёт. Если упрётся, то дилемма будет очень простой – или ты президент или самозванец.
Играя в интеграцию, Лукашенко положил все яйца в одну корзину, замкнул всю экономику на Россию, и поэтому сдал свою судьбу на решение Кремля. После предыдущих недемократических выборов он остаётся легитимным правителем только благодаря Кремлю.
К тому же он допустил серьёзную ошибку – ему нельзя было разыгрывать карту противоречий между Путиным и Медведевым. Тут он заигрался, "Акела промахнулся".
- Впервые с Александром Лукашенко вы познакомились в конце 1979 года. Тогда вы работали в Могилеве секретарем обкома партии по сельскому хозяйству. К вам подвели тогда ещё молодого, 25-летнего учителя, который почему-то хотел стать председателем колхоза. Вы ему посоветовали получить специальное образование, что он и сделал. У вас была долгая история отношений с Лукашенко, однако, можете ли вы вспомнить, каким было тогда ваше первое впечатление?
- Тогда, когда он просился стать председателем колхоза, он оставил впечатление человека излишне скромного, даже заискивающего передо мной, большим начальником. Правда, потом в течение жизни я его видел очень разным.
Я видел его плачущим, когда его старший сын Виктор получил двойку на вступительных экзаменах в БГУ. Приходит на заседание Верховного Совета и буквально рыдает – "Виктору поставили двойку по немецкому, он не поступит". Ректор БГУ Капуцкий этот вопрос "решил", и Виктора как сына депутата всё-таки приняли. Кстати, Лукашенко вскоре Капуцкого выгнал (с ним не продлили контракт), потому что, видимо, не мог забыть, как унижался перед ним.
- Когда вы были депутатами Верховного Совета, то ездили с Лукашенко на сессию на одной машине. Какие тогда у вас были отношения, проявлял ли он к вам уважение как к бывшему главе области, первому секретарю обкома?
- Вообще это не тот человек, который будет кого-то уважать за прошлое. А потом – за что ему было меня уважать?
На выборах в Верховный Совет СССР в 1989-ом году, когда Лукашенко в одном округе противостоял Вячеславу Кебичу, я делал всё, чтобы выиграл Кебич, тогда – председатель Госплана БССР. Когда Лукашенко выдвинулся в президенты, я в его команду не пошёл, хотя меня и агитировали. Когда он объявил об изменении Конституции в 1996-м, я был единственным, кто на республиканском совещании выступил против. За что ему меня любить?
- После развала КПСС судьба партийных лидеров устраивалась по-разному. Кто-то пошёл в бизнес, кто-то в правительство, кто-то ушёл на пенсию. Вы стали торгпредом Беларуси в Германии. У первого секретаря обкома не нашлось лучших вариантов?
- Варианты были. Кебич мне дважды предлагал стать вице-премьером и первым вице-премьером. Но я в своей жизни не привык ставить задачи, если не знал, как их решить.
Мы переходили от социализма к рыночной системе, - все видели, куда нужно идти, но не знали, как. Видели что-то большое и светлое, но как это сделать, никто не знал. Так что моей целью было изучить, как это делать.
И тут был довольно уникальный опыт – бывшая ГДР, которая перешла из социализма в капитализм. Я сам это выбрал, я захотел изучить этот опыт.
И когда я в 1994-м начал работать министром сельского хозяйства, я уже знал, что нужно делать для построения рыночной экономики. При мне 300 колхозов построили новые экономические отношения, в которых они стали настоящими хозяевами. Была специальная программа, и еженедельно в Германию ездили учиться фермеры и чиновники. Ехали с одним настроением (мол, мы и так всё знаем), приезжали совсем с другим, с желанием реформировать сельское хозяйство.
- Несмотря на то, что на момент первых президентских выборов в 1994-м году вы были "в тени", на небольшой должности, Кебич предложил вам возглавить его предвыборный штаб. Вы не согласились. Из-за того, что считали неизбежной победу Лукашенко или из-за того, что вокруг Кебича собрались люди, которые загубили его компанию? Как вы думаете сейчас, мог ли выиграть Кебич, если бы вокруг его были другие люди?
- Прежде всего, Кебича "кинул" Черномырдин. Кебич строил всю свою кампанию на том, что у Беларуси и России будет единая валюта. Но Черномырдин посчитал, что это будет слишком дорого для России.
С другой стороны, у Кебича действительно было несколько фигур, на которых висело много негатива, и Лукашенко этим пользовался. Вертикаль тогда работала "по-дубовому", людей заставляли подписываться за Кебича, - и это людей отталкивало.
Ну и последнее. У Кебича были все основания посадить Лукашенко и его команду за инсценировку "покушения" под Лиозно. Имелись все очевидные факты, что это инсценировка, что никакого покушения не было. Однако Кебич на это не пошёл, хотя имел полное право это сделать.
И когда меня в конце кампании стали агитировать представители команды Лукашенко, я им ответил – "ребята, я вам не нужен, вы уже давно победили".
- Лукашенко предлагает вам стать министром сельского хозяйства, убеждая: "Будешь министром, проводи реформы, какие сочтешь нужными!" Многим членам его команды первого президента я задавал вопрос: "Когда Лукашенко перестал слушать других, когда он решил, что будет сам всем командовать?"
- После референдума 1995 года за двуязычие и интеграцию с Россией. Тогда меня позвал поговорить глава Администрации Леонид Синицын. И смысл беседы был таков: у нас молодой Александр Григорьевич, в Москве – старый и дряхлый Ельцин. Вступай в команду, не нужен нам суверенитет, давай будем работать на завоевание Кремля. Я ответил, что в этой авантюре не участвую.
- Было ли завоевание Кремля главной целью всей этой "интеграции" или главной целью было доить Россию? А Кремль – вторичное, если получится?
- Нет, именно Кремль был главной целью. Ельцин играл свою игру, ему нужно было оправдаться перед народом за Беловежские соглашения, забрать интеграционную карту у коммунистов.
- И когда произошёл поворотный момент? В 1997-м, когда Чубайс увидел проект Договора, который давал Лукашенко огромные союзные полномочия, и развернул его?
- Нет, Лукашенко понял, что всё закончилось, только когда президентом России стал Путин.
- Так что у Лукашенко есть все причины ненавидеть Путина?
- Да, и это подтверждает мою мысль о том, что для Лукашенко главной целью был Кремль, и именно Путин её перекрыл. Потому что, если бы не это, то Лукашенко просто обязан любить Путина, который столько для него сделал.
На выборах в 2001 году Россия поддержала Лукашенко, не захотела публиковать документы о пропавших. В 2006-м Путин тоже принял Лукашенко во время выборов, показал своё отношение.
А самое главное – все эти годы Россия поддерживала Беларусь огромными средствами. Сегодняшний белорусский режим вскормлен и укреплён Кремлём.
- Проясните один вопрос. В 1996, в преддверии референдума, премьер-министр Михаил Чигирь пошёл в отставку. Собирались ли вы идти с ним, учитывая, что вы уже высказали негативное отношение к тому референдуму?
- Нет, я о решении Михаила Николаевича узнал в день его заявления. Мы об этом с ним не говорили. Мы понимали друг друга, но тогда это не обсуждали.
- Однако после 96-го года, после референдума и разгона Верховного Совета, который и вы называете переворотом, вы тем не менее остались работать в правительстве Лукашенко…
- Это серьёзный вопрос, и я не воспринимаю его как упрёк. Отвечая на него, нужно вернуться в начало 90-х, когда, по моему мнению, произошла очень серьёзная ошибка в политике БНФ и её руководителя. Тогда всех действующих чиновников делали чуть ли не преступниками, которые должны нести ответственность за все действия КПСС.
Если бы Пазьняк повёл свою политику по методу литовского "Саюдиса", то Беларусь была бы более цивилизованной и с совсем другой системой власти. Но БНФ тогда разделил людей на своих и чужих, - и мы получили то, что имеем. "Саюдис" не делал врагов из компартии Литвы, и они пришли к власти.
С другой стороны, по-моему, самое тяжёлое – находясь внутри власти, говорить там правду. Это тяжелей, чем кричать на улице "долой". Вообще же этот вопрос очень сложный и полный ответ на него требует особого разговора.
- Анализируя через годы ваш арест под прицелом телекамер, можете ли вы сейчас сделать вывод, что это было – личная месть Лукашенко или часть более масштабного политического плана, в котором нужно было посадить министра?
- Тут всё имело место. Конечно, сам факт ареста был акцией устрашения, запугивания номенклатуры. Дней через 10 после ареста я узнал, что Лукашенко подсунули то, во что он поверил, дезу, которую сфабриковал Шейман. Две бригады МВД ездили по Минску, искали "мои" пять квартир, пять коттеджей, на каждой квартире по пять фирм. Они в силу своей пунктуальности или дебильности даже не убрали это из уголовного дела.
- Было ли для вас, бывшего главы области, шоком узнать эту сторону жизни - какие у нас судьи, какие тюрьмы, какие там врачи? Какие уроки вы оттуда вынесли?
- Там встречалось всё – и подлость и благородство, и среди офицеров, и врачей, и зеков. А главный урок – человеком нужно быть везде. Приспосабливаться, подличать мне не пришлось.
- После выхода на свободу вы активно включились в президентскую компанию 2001 года. Я слышал такое мнение, что ваша настойчивость, сила воли, энергия были вызваны вашим личным отношением к Лукашенко, желанием ему отомстить.
- Я никогда перед ним не пресмыкался. Месть – удел бессильных, я себя к таким не отношу. Ему отомстят все те, которые сейчас лижут ему сапоги и пресмыкаются у его ног.
Еще в тюрьме люди в погонах мне сказали, что у меня будут документы о пропавших, и я считал своим долгом их опубликовать. Когда я вышел, копии этих документов оказались у меня. И я начал искать ресурсы, чтобы помочь единому кандидату от оппозиции.
- Многие до сих пор уверены, что именно вы в 2001 году "назначили" Владимира Гончарика единым кандидатом. Но опять-таки многие считают, что Сёмен Домаш был бы лучшим кандидатом.
- Решал не я, а "пятёрка" потенциальных кандидатов. Хотя Гончарик на то время действительно выглядел довольно логичным выбором.
Но кто бы тогда не был, Гончарик, Домаш или Чигирь – финиш был бы тот же самый. Всё было решено не нами.
Посол США в Беларуси Майкл Козак тогда обещал, что если Россия не опубликует документы о гибели Гончара, Красовского и Захаренко (доклад генерала Лопатика и другие), то это сделают США и другие западные страны. Россия отказалась как раз незадолго до выборов. И вот мы вместе с Чигирём пришли к господину Козаку, говорим ему, что Россия окончательно отказалась публиковать эти документы. Он послушал нас, сказал "Мне некогда", развернулся и ушёл.
Я могу дальше ничего не комментировать. Россия сохранила здесь "стабильность", под этим флагом договорились и с остальными.
- А кого бы вы сегодня выбрали "единым" из нынешних кандидатов?
- Если они не смогут договориться между собой, я бы всех их убрал из списков. Хотя бы договорились между собой Некляев, Романчук и Санников. Потому что с некоторыми остальными договариваться и не надо, а с некоторыми невозможно.
Пока что наша оппозиция – это песочница в большом саду. 10 миллионный сад, и там песочница на миллион. Надо было выдвигать требования, при каких условиях мы готовы участвовать в выборах, добиваться изменения закона и условий проведения кампании. Моя соседка, как и большинство белорусов, ничего не знают про кандидатов, по телевизору их не показывают. Это не выборы, это фарс.
Мне кажется, что Некляев – единственный, кто правильно, стратегически взвешенно позиционирует себя по отношению к России. Понимаете, обычными россиянами (во всяком случае, до последнего времени) Европа воспринимается враждебно. И как они будут смотреть на кандидата, который призывает идти в Европу?
- А почему наших политиков должно волновать, что про них подумает обычный россиянин?
- Политика – это искусство реального. Если ты сегодня видишь, что ничего своими лозунгами не достигнешь, то хотя бы не говори об этом. Поскольку ты просто достигнешь того, что тебя будут блокировать, тебя не пустят на экран. Надо учитывать всё, а не просто выплёскивать свои эмоции и пристрастия.
- Россия показала четыре "Крёстных батьки", но очевидно, что кое-что оставила "в запасе", показывать пока не хочет. По-вашему, Кремль действительно решил убрать Лукашенко или просто грозит пальчиком?
- Вряд ли кто знает точный ответ на этот вопрос, и я могу только предполагать. Я точно знаю, что возле премьера и президента есть серьёзные силы, которые считают Лукашенко чуть ли идеалом для России. Во всяком случае, так как раньше, кормить его они уже больше не будут.
В интервью вам Борис Немцов рассказывал, как он добился освобождения Шеремета - просто перекрыл газ. Сейчас в любой момент они могут сделать то же самое.
- Как вы видите развитие ситуации после выборов?
- Если Кремль решит поставить точку в белорусском вопросе, то долго Лукашенко президентом не будет. Просто Россия – это же не Беларусь, там есть КПРФ, там немало оппозиционных генералов, и Кремль вынужден это учитывать. И я пока не могу сказать, каким будет окончательное решение, но думаю, что будет решено не поддерживать Лукашенко.
- И что они сделают? Пошлют дивизию десантников?
- Зачем? Им достаточно продиктовать Минску экономический ультиматум, и никуда Лукашенко не денется, уйдёт. Если упрётся, то дилемма будет очень простой – или ты президент или самозванец.
Играя в интеграцию, Лукашенко положил все яйца в одну корзину, замкнул всю экономику на Россию, и поэтому сдал свою судьбу на решение Кремля. После предыдущих недемократических выборов он остаётся легитимным правителем только благодаря Кремлю.
К тому же он допустил серьёзную ошибку – ему нельзя было разыгрывать карту противоречий между Путиным и Медведевым. Тут он заигрался, "Акела промахнулся".
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники
