Светлана Лебедько: Анатолий политик, общественный деятель, а не вандал

Окна гостиной Светланы и Анатолия Лебедько выходят на "веснянские" стройки. На дворе первые весенние приметы: растаявшие сосульки, почерневший снег и ясное, по-мартовски голубое небо.

"Такая пора меня всегда бодрила, придавала какого-то душевного возбуждения - радостного, светлого, - признается хозяйка. - А на этот раз все не так, как-то вопреки природе, потому что холодно и на душе, и на сердце ... Даже солнце не греет и предчувствие женского праздника испарилось, исчезло, как негасимый огонек в черной бездне ... "

Не хотелось о наболевшем, о том, что будоражит душу этой красивой и обаятельной женщины, жены, матери... Но должны мы говорить как раз о бедах, которые обрушилась на нее, мужа и сына 19 декабря...

- Все проходит, и эта холодная наволочь тоже пройдет, - как могу подбадриваю Светлану Павловну. - Будет еще солнечно за вас, красиво и празднично на душе! Надо верить в лучшее...

- Они пришли среди ночи, примерно в половине второго, и потребовали впустить в квартиру, - вспоминает Светлана Павловна. - Говорят: мы из милиции; на вас, мол, жалуются соседи, так шумите ... Анатолий вернулся с Площади где-то в начале двенадцатого. Мы поговорили, выпили чаю и легли отдыхать. И вдруг этот стук, вопль, ультимативные требования открыть дверь. Естественно, мы отказали незваным гостям. Тогда они начали ломать дверь ... Вот здесь - по всему - проснулись не то что соседи, но весь подъезд. Конечно, сломали дверь, ворвались. Где-то шестеро их было: все в штатском, никаких бумаг на задержание. В начале вроде прилично вели по отношению к Анатолию, а как вывели, то сразу же заломили руки, надели на руки наручники, поволокли в свой микроавтобус. Сын это видел, видела Валентина Полевикова, которая проснулась (живет рядом), другие люди.

- Прошло два с половиной месяца, как Анатолия арестовали. Какое обвинение ему предъявляют?

- Стандартное, я так полагаю. То, что и всем известным политикам, которые принимали участие в мирной демонстрации на Площади: организация и участие в политической акции. Хотя, Бог свидетель, говорю абсолютно уверенно, потому что перед тем, как муж пошел на Площадь, сама спрашивала, что там будет и чем это все может закончиться. Он мне улыбнулся только и говорит: откуда мне знать, что и как будет? Демонстрация, конечно, будет, политическая акция. Разве впервые? .. А чем все закончится, никто же не знает. Но в этом и есть интерес. Ничего противозаконного, по-моему, нет в том, что люди демонстрируют свою гражданскую и политическую позицию.

А вышло, видите, как: провокация, повальные аресты, суды ... Лепят невесть что и мужу, и остальным. Я точно знаю, уверена: никаких планов, сценариев по ломанию тех дверей в Доме правительства у моего мужа не было и быть не могло. Он политик, общественный деятель, а не вандал. А вот власть хорошо-таки научилась ломать двери в наших квартирах. Здесь они большие мастера.

- Вы пытались после той ночи обжаловать незаконные действия людей в штатском или хотя бы выяснить по горячим следам его местонахождение? Мне так кажется, что вашего мужа попросту украли ...

- Естественно, я сразу же обратилась в городскую милицию с соответствующим заявлением. Они долго расспрашивали, что да как: кто проник в квартиру, на какой машине его вывезли, где был мой муж вечером 19-го, когда вернулся домой и т.д. Разумеется, на все вопросы я отвечала все как на духу, так как что тут скрывать: Анатолий - политик, он не мог не быть на Площади. Тогда они при мне "пробили" госномер автомобиля "Мерседес", на котором вывезли мужа в неизвестном направлении. И что вы думаете? Выяснилось, что автомобиль с таким номером не зарегистрирован ни в Минске, ни в Минской области. Все, правда, запротоколировали, и я тот протокол подписала. Получается, что в нашей стране действует неуловимый "эскадрон гусар летучих"? ..
Позже, 21 декабря, мне позвонили из Генеральной прокуратуры и сообщили, что Анатолий Лебедько находится в следственном изоляторе временного содержания КГБ.

- Что было дальше? .. Вам разрешили встретиться с мужем? Имела ли с ним разговор адвокат Ирина Бурак?

- Мне отказали, а вот адвокат Ирина Сергеевна Бурак встретилась с Анатолием еще до Нового года, потом еще один раз, когда ему предъявили обвинение. И все. На днях она звонила, говорила, что сделала попытку навестить мужа, но ... безрезультатно. Ссылаются на то, что нет свободных комнат для встреч. На самом же деле Ирина, когда была там, то никого, помимо себя, и не видела. И комнаты свободны для встреч адвокатов с обвиняемыми, конечно же, были. Не было только желания у хозяев "американки", чтобы те встречи состоялись ...

- Хоть передачи позволяют приносить? Вы-то переписываетесь с мужем? В общем, что вам известно об условиях содержания, о состоянии его здоровья. Какое у Анатолия настроение?

- Бывший узник Михалевич сообщил миру о том, что сегодня делается в кагэбэшном застенке. И поэтому я перестала полностью доверять написанному рукой мужа. Во-первых, он - по известной причине - очень осторожно, зная, что каждое слово рассматривается под лупой, сообщает о быте в камере; о другом вообще ни слова. Но и из написанного часть слов вымарана черной тушью ... Меня по-настоящему обеспокоило вот что: муж сообщил, что у него начал сдавать зрение ... Знаете, никогда ранее Анатолий не жаловался на глаза ... Так, в камере много свободного времени и он запоем читает книги: Бальзак, Булгаков, Маркес ... Дома всегда не хватало времени, а тут ... Но, по-моему, не чтение, хотя он и начал дозировать его, явилось причиной ухудшения зрения. Боюсь, если честно сутками в камере не исключают электрическое освещение, то здесь не то что зрение ухудшится, но и все остальное ... Кому не известно: пытка светом - одно из самых страшных в арсенале тех, кто этим занимается. Спросите у людей, прошедших отсидки и допросы в сталинско-бериевских камерах, карцер ...

К тому же, как мне стало известно, в камере страшная сырость. Вероятно, поэтому Анатолий и простыл сильно ... Конечно, кое-что передали ему - антивирусные препараты, антигриппозный и все такое. Передачами занимается наш сын Артем, он теперь моя опора. Из еды тоже не все передашь. Например, шоколадные конфеты, какие-то булочки нельзя, а только Карамельки, сухарики ...

- Светлана Павловна, меня интересует моральная сторона всей этой истории. Вы - учительница английского языка, работаете в большом коллективе, вокруг много детей и взрослых. Знакомые, друзья, соседи ... Чувствуете ли какую-то сочувствие, сострадание, солидарность в конце концов? ..

- Интересный вопрос ... Но я с удовлетворением могу констатировать: все это присутствует в моем нынешнем непростом положении. Во-первых, у нас с мужем достаточно настоящих друзей, единоверцев, и их прочность на членство проверено годами, всякими невзгодами. И радостями, конечно. Поэтому я не одинока, нас не забыли. Ежедневно чувствую их тепло, поддержку. Во-вторых, слава богу, живы и здоровы наши родители, братья, родня. Они, прежде всего, в дни тяжелых испытаний. Откровенно говоря, я (не то что Анатолий) далека от политических перипетий, интересуюсь ими, поскольку муж - профессиональный политик. Главная же дело моей жизни - педагогика, дети, подростки. Но что интересно: те же старшеклассники, не боясь ничего и никого, подходят и вслух высказывают солидарность, понимание абсурдности поведения милиции и все такое. Мне даже неудобно, но и радостно, что молодежь многое понимает, значит, думаю себе, не все еще безнадежно потеряно в этой стране. Учителя, нынешние и те, что простились со школой, звонят, успокаивают, подбадривают. Еще согревает то, что нет пока какого-то давления со стороны администрации школы, управления образования и т.п. Спасибо им за честность, понимание, высокое достоинство. Так и живу...

- Простите за еще один вопрос, Светлана Павловна. Что написал вам муж с камеры в последнем своем письме?

- "Я ни в чем не виноват. Вам не будет за меня стыдно! "Не буду скрывать, как раз эти слова свидетельствуют, что дух моего Анатолия не сломлен. А еще он добавляет: "Читаю, пишу и думаю ..." Он - в этом я убеждена - думает не только о своей семье, но и о всех нас, про свою страну, ее будущее. Он же оптимист...