Перед Минском вновь встал вопрос признания Южной Осетии?

Беларусь в скором времени может признать независимость Южной Осетии. Об этом заявил президент самопровозглашенного образования. Больше похоже, однако, на то, что в очередной раз имела место попытка выдать желаемое за действительное.

23 августа, выступая на пресс-конференции в Москве, руководитель Южной Осетии Леонид Тибилов напомнил, что ее независимость признали Россия, Венесуэла, Никарагуа, Вануату, Науру и Тувалу, и пообещал, что в скором времени к ним добавятся и другие страны, среди которых будет, "возможно, и Беларусь".


Страсти побушевали, но улеглись

Эта история тянется уже пять лет, с того момента, как подобный шаг сделала Россия. С ним она, безусловно, оконфузилась: приведенный выше, мягко говоря, скромный перечень ее последователей только подчеркнул обособленность Москвы от остального мира.

Соответственно, в такой ситуации поддержка еще хотя бы нескольких государств была бы для Кремля весьма значимой. И на кого, как не на "ближайшего союзника", можно было рассчитывать…

Вопрос этот регулярно поднимался на самом высоком уровне. Белорусские власти неоднократно обещали его рассмотреть, но всякий раз уходили от окончательного решения, публично переадресовывая миссию от президента к парламенту и обратно.

Со временем страсти несколько поутихли, однако в августе 2010 года внезапно вспыхнули снова. Тогдашний президент России Дмитрий Медведев поведал об обещании белорусского лидера признать мятежные грузинские территории, данном на саммите ОДКБ в присутствии глав ряда стран СНГ.

В ответ Лукашенко обвинил Медведева в недобросовестности и непорядочности. По словам белорусского руководителя, когда он спросил коллегу, согласится ли Россия помочь преодолеть проблемы, если таковые в результате возникнут, тот не выразил готовности.

Тут же последовало заявление помощника российского президента Сергея Приходько: "Что касается вопроса о признании Республикой Беларусь республик Южной Осетии и Абхазии, то, если будет такое желание, мы можем предать гласности ту часть стенограммы заседания ОДКБ, в которой содержатся слова президента Беларуси на эту тему".

Впрочем, до раскрытия дипломатических секретов дело все же не дошло. Стороны вскоре помирились, и если вопрос о признании время от времени и поднимался, то только в чисто гипотетическом плане.


А с какой стати?

Казалось, тема уже утратила актуальность. Поэтому не очень понятно, что побудило южноосетинского правителя к упомянутому высказыванию. Никаких предпосылок к изменению статус-кво вроде бы не наблюдается, тогда как почти все существовавшие препятствия остаются.

Пожалуй, единственным серьезным изменением стало радикальное ухудшение отношений официального Минска с Евросоюзом и США. Если раньше белорусские власти сдерживало желание не обострять эти отношения, то теперь этот ограничитель можно считать отпавшим.

Однако такое ухудшение произошло уже почти три года назад, и, вероятно, вернуться к проблеме можно было и раньше. К тому же в последнее время появляются отдельные, пусть крайне непоследовательные, намеки на желание белорусского руководства вернуть отношения с Западом в прежнее русло.

В остальном же все сохраняется. Как представляется, в планы белорусских властей никак не входит присоединение мятежных территорий к Союзному государству, как хотелось бы деятелям в Сухуми и Цхинвали.

Причины очевидны. Во-первых, расширение союза за счет российских сателлитов наверняка усилит в нем и без того значительный перевес Москвы. Кроме того, общение с представителями этих микроструктур на равных вряд ли доставит белорусскому лидеру чувство глубокого удовлетворения.

В случае же признания объективные возражения против такого нежелательного развития событий практически отпадут. Да и принятие решения после целых пяти лет раздумий наверняка будет выглядеть не слишком солидно.


Тибилов выдает желаемое за действительное

Можно также предположить, что при современном состоянии российско-грузинских отношений сам Кремль не очень заинтересован в новом усилении конфронтации. Его "заклятый друг" Михаил Саакашвили в ближайшее время должен покинуть политическую арену; нынешнее же грузинское руководство занимает в отношении России далеко не столь негативную позицию.

Что же касается Минска, то его давно известная благожелательность к Тбилиси, неоднократно вызывавшая раздражение Москвы, изменений тоже как будто не претерпела.

А вот как раз в отношениях с последней, несмотря на их внешнее спокойствие, похоже, таится немало подводных камней. В качестве примера можно привести свежий скандал на калийном фронте, вылившийся в арест белорусскими силовиками гендиректора "Уралкалия".

В свете всех этих обстоятельств не очень понятно, почему белорусские власти могли бы радикально изменить свой прежний подход к вопросу признания независимости Абхазии и Южной Осетии. Так что Леонид Тибилов, скорее всего, в связи с пятилетним юбилеем независимости выдал желаемое за действительное.

Вместе с тем, не вызывает сомнений, что желание Москвы принудить белорусский режим следовать строго в ее внешнеполитическом фарватере ничуть не угасло. И потому утверждать, что вопрос закрыт окончательно, было бы несколько преждевременно.