Тунеядцы как зеркало неадекватности властей

В некоторых комментариях в социальных сетях звучит такой тезис: мол, отчего такой ажиотаж подняли по поводу уличных акций, всего лишь 2-3 тысячи человек вышли.

Да, действительно, немного. Но, тем не менее, это событие знаковое по разным причинам.

Прежде всего потому, что три года белорусов пугали «кровавым Майданом». Казалось бы, вполне успешно. С начала 2014 году события в Украине были главным фактором, который работал в белорусской политике в пользу власти. Общество оставалось в летаргичеком сне, из которого его не мог вывести даже острый экономический кризис. Оппозиция остерегалась звать людей на Площадь. И вот акции 17 и 19 февраля — признаки того, что Беларусь лишается «синдрома Майдана», то есть страха перед беспорядками и дестабилизацией.

Во-вторых, именно сейчас как никогда ранее очевидно, что люди, которые вышли на улицу, — это лишь вершина айсберга. Недовольство в обществе декретом № 3 — массовое. Об этом свидетельствует много признаков. За отмену скандального декрета подписалось за месяц более 80 тысяч человек. Из 470 тысяч человек, которым направлено уведомление с требованием уплатить сбор, сделали это лишь 10%.

Вся история «декрета о тунеядстве» — это точное отражение всех недостатков белорусской социальной модели.

Уже 20 лет, как в Беларуси была разрушена обратная связь между властью и обществом. В демократических странах эту функцию выполняют парламент, местное самоуправление, профсоюзы, системная оппозиция, СМИ. В Беларуси ничего этого нет, вернее, все это не работает. В результате власть не слышит народ, не чувствует его настроений. Но до сих пор ситуацию спасало острое политическое чутье Лукашенко. Он просто чувствовал свое электоральное поле, его коллективное подсознательное без всякой социологии.

Но теперь, похоже, все поменялось. Два десятка лет авторитарного режима и неограниченной власти сделали свое пагубное дело. Он оторвался от земли, потерял способность соизмерять свои действия с реальностью.

О том, насколько Александр Лукашенко не чувствует народ, не понимает, что происходит, свидетельствует его пресс-конференция 3 февраля. Отвечая на вопрос о проблеме «тунеядцев», он заявил: «Мы провели доскональное исследование, какая часть населения возмутилась этим документом. Как я и ожидал, это небольшая часть, несколько тысяч человек».

Этот декрет показал, что еще никогда раньше не было такого разрыва между властью и обществом. Он также стал очень наглядным индикатором неспособности существующего режима быстро реагировать на новые вызовы.

Декрет №3 базировался на идее справедливости. Мол, почему люди, которые работают, должны платить за тех, кто не работает? И вначале, как свидетельствуют исследования НИСЭПИ, саму идею большинство поддержало.

Однако с момента подготовки к принятию этого документа в стране изменилась экономическая ситуация. В 2010-е годы в Беларуси был реальный дефицит рабочих рук. Лукашенко даже пришлось принимать декрет о «закрепощении» работников деревообрабатывающей отрасли. А на момент принятия документа (2 апреля 2015 года) страна вступила в период кризиса. Декрет в значительной степени был рассчитан на то, чтобы заставить платить сбор в бюджет тех граждан, которые заняты в «теневой экономике». А в реальности он ударил по людям, которые потеряли работу в результате кризиса. На этом фоне власти, казалось бы, должны были вести себя очень осмотрительно. Но они просто не заметили изменения трендов. Что не удивительно. Обратной же связи нет.

В результате, согласно официальной статистике, в 2016 году количество уволенных превысило число принятых на работу на 108 тысяч человек. То есть каждый месяц в стране теряет работу около 9 тысяч рабочих. Это не считая тех, кто работает 2-3 раза в неделю, постоянно берет отпуск. Теперь объявлено о масштабной «оптимизации» в госаппарате и бюджетных организациях. Даже в милиции будут сокращения.

И вот власть, вместо того, чтобы помочь людям, которые остались без работы, попали в беду — например, повысить пособие по безработице, — начала наказывать их штрафами. Это издевательство над здравым смыслом затронуло в первую очередь социальные низы провинции — главную социальную опору Александра Лукашенко.

Абсурдность действий властей видна даже по тем сюжетам, которые показали государственные телеканалы. Вот в репортаже из Ивья женщина говорит в телекамеры: чем я виновата, что в нашем городе нет работы? Целая группа людей, которая выживает из последних сил со своего огорода, приусадебного участка, возмущена: мы едва сводим концы с концами, за что нас штрафовать?

Кампанией борьбы с тунеядством недовольны и рабочие люди, ведь прекрасно понимают, что сами в любой момент могут оказаться в статусе тунеядцев.

Эти действия властей вызвали в обществе ощущение дикой несправедливости. Произошла не просто дискредитация власти. Власть быстро теряет статус морального авторитета. Одновременно происходит политизация общества, чего власти пытались избежать даже во время избирательных кампаний.

Официальные лица и государственные СМИ, чувствуя этот момент, пытаются сбавить накал проблемы таким тезисом: мол, власти же готовы освободить от этого налога тех людей, которые попали в «трудную жизненную ситуацию». Они даже не понимают, что эта унизительная процедура оскорбляет людей. Их заставили стоять в огромных очередях, чтобы подать челобитную. Но, с другой стороны, это точно соответствует белорусской социальной модели, в которой население выступает в роли просителей. Это то понимание «государства для народа», которое предлагает власть.

Также впервые весь госаппарат последние месяцы был мобилизован на реализацию одного документа. Структуры Министерства по налогам и сборам фактически парализованы, все заняты исполнением декрета. Местные исполкомы лихорадочно создают комиссии, которые уполномочены освобождать от уплаты сбора тех, кто попал в «тяжелую жизненную ситуацию». Когда такое видели — даже руководство Администрации президента разъехалось по стране объяснять народу смысл декрета. Так что это за законодательный акт, который заставляет госаппарат бросить все другие дела и работать с перенапряжением? Это же как надо умудриться, чтобы одним махом вызвать массовое недовольство народа, поставить на уши госаппарат и реанимировать оппозицию!

Какие результаты? Декрет не работает. Как власти собираются собрать деньги с 90% «тунеядцев», непонятно. Политическое руководство загнало себя в ловушку, оказалась в ситуации, когда любое решение плохое.

Самым разумным выходом из тупиковой ситуации была бы отмена этого злосчастного декрета. Но тут уже возникает проблема не только политическая, а больше даже психологическая. Отмена резонансного декрета стала бы для Лукашенко признанием своей собственной ошибки. Здесь уже не свалишь все на чиновников, которые, как обычно, что-то «нахомутали». Ведь все помнят, кто был инициатором и главным публичным защитником этой идеи. Кроме того, отмена декрета под давлением акций протеста, организованных оппозицией, стала бы признанием собственного политического поражения и победы оппонентов.

А ничего не делать и смотреть, как люди выходят на улицу, тоже опасно. Лишенный страха народ может осмелеть — и повторится горбачевская перестройка.

А если начать репрессии, то это значит поломать тот тренд, который власти выстраивали полтора года. Это тренд на осторожную внутриполитическую либерализацию и нормализацию отношений с Западом. В определенном смысле сейчас Лукашенко стал перед дилеммой, перед которой он оказался вечером 19 декабря 2010 года.

Сейчас мир отмечает 100-летие российской революции. Всемирная история учит, что главная причина любой революции — это неадекватность власти. Стоило бы это не забывать.