Референдум? Почему бы и нет!

Вносить поправки в Конституцию лучше всего в разгар дачного сезона.

Главный экономический показатель (ВВП) в январе-феврале текущего года увеличился в Беларуси на 5,6% (г/г), чем в очередной раз посрамил склонных к алармизму независимых экспертов. Но и экспертам экономического блока правительства особо гордиться нечем. Точность их прогноза оказалась ненамного выше: в первом квартале ВВП следовало вырасти на весьма скромные по мировым меркам 2,1%.

Не остались в стороне от незапланированного праздника жизни и реальные доходы населения. Они увеличились в январе-феврале на 7,8%, а реальная зарплата – аж на 13,4%. Что это, прыжок на месте, или удачный старт очередного забега, если и не на длинную, то по крайней мере на среднюю дистанцию, и каковы причины столь впечатляющего роста народного благосостояния?

Год назад в Послании-2017 Лукашенко обещал, что с его стороны «нажим на исполнительные органы власти и все ветви власти будет только усиливаться». Глава государства сказал, глава государства сделал.

Такова формула успеха, или все дело в улучшении внешней конъюнктуры? В январе, например, физический объем экспорта нефтепродуктов увеличился на 56,7%, а их средняя цена – на 17,5% (г\г).


От роста доходов к безопасности

А теперь предлагаю обратиться к таблице. На протяжении трех пятилеток темпы роста реальной заработной платы в Беларуси были двузначными. Первый тревожный звонок прозвенел в 2011 г. (+1,9%). Происки внешних врагов и ухудшение мировой конъюнктуры тут были не при чем. Враг оказался внутри «белорусской модели». Имя ему – популизм. Чего не сделаешь ради покупки голосов избирателей! За достижение 500 долларов средней зарплаты к концу 2010 г. пришлось заплатить трехзначной потребительской инфляцией, трехкратной девальвацией и скромным ростом реальной заработной платы.


Казалось бы, соответствующие выводы были сделаны. Если «кандидатская программа» Лукашенко образца 2010 г. была опубликована под заголовком «От сохранения – к приумножению», то через пять лет о приумножении речь уже не шла, и потому главное обязательство будущего пентачемпиона свелось к защите того, что уже создано. Список же достижений, естественно, возглавила НЕЗАВИСИМОСТЬ. Отсюда и заголовок программы «За будущее независимой Беларуси».

Такие нюансы, второстепенные на первый взгляд, на языке политологии означали смену социального контракта. В течение почти двух десятков лет растущая экономика позволяла белорусской власти покупать лояльность населения. Но к 2015 г. свой ресурс «белорусская модель» исчерпала. Однако не было бы счастья, да несчастье помогло. Война на востоке Украины позволила практически безболезненно заменить в социальном контракте рост доходов на обещание безопасности.

Данное утверждение наглядно иллюстрирует количество упоминаний слова «мир» (мир как антоним слову «война») в новогодних обращениях главы государства: 2012 и 2013 гг. – 2 упоминания, 2014 г. – 16 упоминаний.


Социология – не довод

Что заставило Лукашенко в конце 2016 г. развернуться на 180° и вновь попытаться войти в реку социального контракта, основанного на покупке лояльности белорусов? Первое, что приходит в голову, – социология. Уже последний опрос НИСЭПИ (июнь 2016 г.) зафиксировал исчерпание мобилизационного эффекта «Крымнаш».

За прошедшие с тех пор полтора года новых поводов для сплочения населения вокруг «национального лидера» ни внутри Беларуси, ни по ее внешнему периметру создать не удалось. Да и откуда таким поводам взяться в стране, чей гимн начинается словами: «Мы, белорусы – мирные люди…».

Даже в России, уже четвертый год живущей в условиях активного противостояния с Западом, мартовский опрос ВЦИОМ зафиксировал периферийность темы новых стратегических вооружений, которой российский коллега Лукашенко посвятил половину послания. Ее назвали важной для страны 22% респондентов, в то время как доступную медицину отметило 56%, преодоление бедности – 46%, развитие образования – 35%, совершенствование ЖКХ – 33%.

Социологию, разумеется, подправить можно, но зачем? НИСЭПИ прикрыт, государственные социологические службы результаты своих исследований не публикуют. Следовательно, ничто и никто не мешает вбрасывать в информационное пространство любую наперед заданную социологическую «цифирь», что на практике регулярно и делается. Никаких дополнительных ресурсов для этого не требуется. Было бы желание.


Два месяца на подготовку референдума

Белорусская модель, а если говорить шире, белорусская культура – властецентрична. Поэтому конечной целью любых инициатив, спущенных сверху, является сама власть. В частности, все разговоры о стабильности – это разговоры о власти, точнее сохранении ее в руках группировки, сформировавшейся после 1994 г.

«Есть общество риска – западное общество, – поясняет социолог Симон Кордонский. – Они рискуют на глобальном рынке и получают как результат капитал. А у нас общество основано на нейтрализации угроз, в ходе нейтрализации которых сохраняется целостность государства, т. е. основное, для чего оно и существует. Есть целый государственный и общественный институт экспертов, которые изобретают угрозы, убеждают общество в их реальности и выбивают деньги на их нейтрализацию».

За примером ходить далеко не требуется: 3 апреля Лукашенко выступил на республиканском семинаре-совещании о развитии села и повышении эффективности аграрной отрасли страны. Ограничусь одной цитатой, позаимствованной из официального пресс-релиза: «Сельскохозяйственное производство уже давно вышло за рамки его рассмотрения исключительно как части экономики. Продовольствие – это политика, и внутренняя, и внешняя. Поэтому ставка на развитый аграрный сектор как на один из приоритетов развития страны еще на заре нашей независимости была верной. Теперь уже никто с этим не спорит. От состояния дел в агропромышленном комплексе во многом зависят благосостояние и социально-политическая стабильность в стране».

Никаких цифр, характеризующих состояние сельскохозяйственной отрасли в пресс-релизе не приводится. Зато подчеркивается способность Беларуси обеспечивать собственную продовольственную безопасность, что является важнейшим фактором независимости.

Какая же новая туча-угроза нависла над белорусской моделью и ее главным архитектором? Полагаю, что это угроза неизбежности передачи власти приемнику. На рост ее актуальности работает, во-первых, время, во-вторых, четко сформировавшийся нисходящий экономический тренд.

Все свои главные задачи по монополизации власти Лукашенко решал с помощью конституционных референдумов. Поэтому не будет ничего удивительного в том, что и на этот раз он пойдет по проторенной дорожке. Соответствующие информационные вбросы в марте он осуществил. 15 марта на встрече с судьями Конституционного суда: «Если уж мы и пойдем на изменение Конституции, то нас никто не должен упрекнуть. А для этого надо изучить мировой опыт. Поэтому нужно взять лучшее из мирового опыта, но ни в коем случае, как это было на заре нашей независимости, не бежать следом за какими-то нормами какой-то конституции, чтобы кому-то угодить. Мы должны создавать свои законы и прежде всего Основной закон для нашей страны и народа». 23 марта в интервью представителям грузинского телевидения: «Я недавно говорил о том, что придет время, когда мы должны будем и Конституцию подкорректировать. Может быть, какие-то нормы поменять. Естественно, какие-то функции от президента передать исполнительным органам власти, правительству, парламенту и тому подобное. К этому мы и идем».

Соответствующего комментария главы ЦИК Лидии Ермошиной ждать долго не пришлось. Уже 2 апреля она заявили, что референдум по внесению изменений в главный закон страны может быть подготовлен за два месяца.

Не стану гадать по поводу конкретных конституционных инноваций. А вот что касается сроков проведения референдума, то объявить о его проведении вполне логично было бы 24 апреля в ходе ежегодного послания. Если так оно и случится, то всенародное волеизъявление придется на средину лета, т.е. на время максимальной политической апатии. И рекордный рост зарплаты тут окажется очень даже кстати.