Когда в судах исчезнут клетки?

Об альтернативе содержания в клетках обвиняемых в судах, заявил министр юстиции Олег Слижевский на пресс-конференции в Минске. Но как скоро эти клетки уберут — другой вопрос.

Обмолвившись об альтернативе клетке, министр юстиции сразу же подчеркнул, что вопрос требует дополнительной проработки: "в одночасье проблематично взять и отказаться от каких-то мер обеспечения безопасности". "Обвиняемый может представлять общественную опасность", — не исключает Олег Слижевский.

Человек в клетке — как собака

Наличие клеток в суде, по мнению председателя Белорусского Хельсинкского комитета Олега Гулака, в любом случае является нарушением и стандартов, и самой сути правосудия.

— Не важно, кто во время суда сидит в клетке. Человек до приговора считается невиновным, есть презумпция невиновности, и нет оправданной необходимости того, почему человека нужно сажать в клетку. Это издевательство и над человеком, и над правосудием, — отмечает юрист.

Клетки в судах получили распространение в Беларуси в конце 1990-х годов. Например, когда судили дважды Героя Cоциалистического труда председателя колхоза "Рассвет" Василия Старовойтова, то специально для него — человека, которому было за семьдесят, — в Кировском районном суде сварили клетку.

— Вообще, никого нельзя держать во время суда в клетке, потому что это обращение с человеком, как с собакой, — говорит правозащитник.

Зачем держать человека в клетке, задается вопросом и политолог Александр Класковский.

— Это особенно очевидно стало сейчас, когда Саша Варламов, несчастный затравленный человек из мира Богемы, психологически надломленный, выглядит в этой клетке жалко и вызывает сострадание, — говорит эксперт.


— Это же не Брейвик, убийца 77 человек, — продолжает Александр Класковский. — А тот, кстати, сидел в костюме "с иголочки" и выступал как Цицерон. А в Беларуси сидит этот модельер за тяжелой решеткой, как будто он сейчас начнет ломать челюсти здоровым омоновцам.

Эксперт напоминает и о политических судах, когда в клетках сидели противники Лукашенко.



— Это ведь тоже не уголовники, не громилы, не серийные убийцы или маньяки. Это был элемент устрашения: смотрите, рыпнетесь против власти и сядете в клетку, — резюмирует Александр Класковский.

Власти держатся за клетку из пиаровских соображений

А вот тот факт, что министр юстиции Олег Слижевский заговорил о переменах, правозащитник Олег Гулак расценивает как позитивный факт: в нынешних условиях хорошо уже то, что белорусские чиновники могут что-то оценивать и высказывать свою точку зрения.

Белорусская система в некоторых своих элементах смотрится настолько одиозно, что и наверху начинают понимать необходимость хотя бы декоративной модернизации, объясняет смелость министра политолог Александр Класковский.

— Не случайно само слово "модернизация" стало звучать из уст Лукашенко в последние месяцы. Пошла такая "фишка", и в каждом ведомстве спешат провести небольшой "евроремонт", но сделать его по-белорусски — снаружи облицевать сайдингом, а внутри все остается так же убого, как и было, — отмечает аналитик. — Это же касается и условий содержания обвиняемых в зале суда.

Эксперт уверен, что клетка в зале суда — это проблема отнюдь не технического характера. За нее власти держатся из пиаровских соображений, потому что в Беларуси политические процессы, суды, особенно над людьми с именами, будь то в политике или в других сферах — все это элемент устрашения.

— Это подчеркивает, что власть всесильна, то она может любого раздавить, растоптать, как червяка, поэтому, несмотря на красивые слова, может пройти еще очень много времени, прежде чем что-то изменится, — прогнозирует Александр Класковский.