Бледные белорусские выборы. Ярких кандидатов режут
Хотя формально сейчас пик агитационной кампании, массовому избирателю она почти не заметна…
О назначенных на 11 сентября выборах в Палату представителей многие белорусы стали узнавать, вероятно, только сейчас, когда власти начали напоминать о возможности проголосовать досрочно. Такая реклама звучит, например, в вагонах столичного метро.
Хотя формально теперь пик агитационной кампании, массовому избирателю она почти не заметна. А специально искать информацию мало кому хочется. Выборы неинтересны, их итог предопределен. Единственная интрига заключается в вопросе, решатся ли наверху пропустить в парламент хоть кого-то из условных (о резких критиках режима и речи нет) оппозиционеров.
В любом случае наделение мандатами будет производиться вне всякой связи с тем, насколько энергично и креативно велись конкретные агитационные кампании. И зачем в таком случае лезть из кожи как тем, кому уже пообещали место, так и тем, кого заведомо не подпустят к Палате на пушечный выстрел?
Да, оппозиция может преследовать такую цель, как работа с массой на перспективу, но цель расплывчата, рамки кампании тесны, а ресурсов кот наплакал.
Почему господствует серость?
Креатив креативом, но на агитационную продукцию банально нужны деньги. Раньше государство давало кандидатам энную сумму на плакаты и листовки, но в 2013 году изменило Избирательный кодекс так, чтобы раскошеливались сами претенденты на мандаты.
Провластным кандидатам в принципе нет большого резона тратиться (попадание в Палату от этого не зависит). Оппозиционеры не могут похвалиться большими доходами (есть среди них и вовсе официально безработные). Рядовой электорат тоже не богат, да и популярность оппозиции в массах не на высоте. Бизнесмен же, если он не совсем отчаюга, не рискнет светиться пожертвованиями в избирательный фонд противника власти, даже если и разделяет его идеи.
В итоге предвыборные информационные стенды в городах представляют собой в основном убогое зрелище. Установка на въезде в Минск билборда с агитацией за Татьяну Короткевич из «Говори правду» вызвала в СМИ такой фурор, будто свершилась революция.
Встречи кандидатов и их доверенных лиц с избирателями в основном малолюдны. Причем, вновь-таки, загвоздка здесь не столько даже в дефиците креатива, сколько в априорной апатии обывателей.
Да, и как ни парадоксально, однако им в ряде случаев интереснее встретиться с застегнутым на все пуговицы кандидатом от власти, чем с раскованным оппозиционером. Потому что человек от власти, может, хоть какой-то бытовой вопрос решит. А оппозиционеры хоть и складно говорят, только кто ж их во власть пустит?
В оппозиционных партиях тоже это понимают. И потому часть их кандидатов (при том что есть несомненно яркие персоны) выдвинута ради галочки, чтобы показать, что сами партии еще живы. Эти люди из массовки довольно бледно (а порой, напротив, чересчур экстравагантно) выглядят на телеэкранах и вряд ли добавляют популярности своим политическим структурам.
Даже крохи гласности могут отобрать
Впрочем, сами квоты на агитацию в государственных СМИ ничтожны. Кандидат может опубликовать в одной из центральных или местных газет программу объемом до 4000 знаков с пробелами (это значительно меньше статьи, которую вы читаете). Также кандидат имеет право на одно выступление по телевидению и одно — по радио продолжительностью не более пяти минут каждое.
Предусмотрены и теледебаты, правда, с лимитом времени пять минут на кандидата. К тому же для этого жанра нужно иметь хотя бы двух желающих в округе, а провластные кандидаты часто такого желания не выказывают, так что дебаты проходят далеко не всюду.
Наконец, и в рамках этих убогих квот власти не могут удержаться от мелкого фола, когда сталкиваются с особенно резкими, яркими выступлениями представителей оппозиции.
Например, газета «Вечерний Минск» отказалась печатать программу выдвинутого Объединенной гражданской партией режиссера Юрия Хащевацкого (того самого, что снял некогда обличительный фильм «Обыкновенный президент» об Александре Лукашенко). При этом главред безо всякой аргументации заявляет, что материал Хащевацкого противоречит таким-то статьям Избирательного кодекса. Заметьте: у нас это решает не суд, а редактор.
Под таким же соусом две районные газеты отвергли программу кандидата от ОГП Николая Уласевича, известного борца против строительства АЭС в Островце. Вдобавок его обращение не пустили в эфир областного телевидения.
Конечно, можно жаловаться хоть в Центризбирком, хоть в ООН. Но, во-первых, время все равно будет упущено, а во-вторых, родная власть своих функционеров в обиду наверняка не даст. Потому и занимаются они де-факто политической цензурой безбоязненно.
Лидия Ермошина — вновь звезда сезона
Если же брать освещение избирательной кампании в целом, то согласно мониторингу, который ведет Белорусская ассоциация журналистов, главными действующими лицами избирательного процесса предстают Центральная и окружные избирательные комиссии.
Действительно, глава Центризбиркома Лидия Ермошина в очередной раз выглядит звездой политического сезона: дает интервью, дискутирует в ток-шоу, критикует оппозицию (хотя по идее должна быть нейтральной). В целом государственная пресса подает избирательную кампанию как некую цепь процедур, а не конкуренцию персон и идей. Аудитория же негосударственных СМИ, в которых могут найти дополнительную трибуну оппоненты власти, не очень велика.
Стоит отметить, что оппозиционеры научились активно использовать социальные сети. Но те дают выход в основном на единомышленников, то есть на людей и так сагитированных.
При этом возможности живой агитационной работы с массой расширяет отказ крупнейших оппозиционных сил от бойкотной тактики, которая была популярной на выборах 2012 и 2015 годов.
Хотя Алеся Логвинца (движение «За свободу»), Николая Козлова (ОГП) не зарегистрировали, в плане пиара они сработали наверняка не в ноль (а Логвинца распиарила еще и полемизировавшая с ним Ермошина). Тот же Уласевич в парламент очевидно не попадет, но общественный резонанс своей антиядерной инициативе уже придал.
Да и некоторые партийные лидеры со стажем оказались при деле, получили возможность вылезть из баталий в фейсбуке, засветиться на публике в качестве доверенных лиц. В то же время отказавшийся участвовать в кампании Белорусский национальный конгресс из медийного поля практически выпал.
Другое дело, что возможности этой кампании в принципе скудны. Власть с тройным запасом усилий обеспечивает лояльность будущего состава парламента, без ее благоволения туда и мышь не проскочит. Потому, если не считать отдельных ярких всплесков, этот электоральный сезон скучен, как и предыдущие. И только узкая прослойка политизированной публики спешит к экранам, чтобы увидеть на не самых рейтинговых каналах пятиминутки относительного свободомыслия.
О назначенных на 11 сентября выборах в Палату представителей многие белорусы стали узнавать, вероятно, только сейчас, когда власти начали напоминать о возможности проголосовать досрочно. Такая реклама звучит, например, в вагонах столичного метро.
Хотя формально теперь пик агитационной кампании, массовому избирателю она почти не заметна. А специально искать информацию мало кому хочется. Выборы неинтересны, их итог предопределен. Единственная интрига заключается в вопросе, решатся ли наверху пропустить в парламент хоть кого-то из условных (о резких критиках режима и речи нет) оппозиционеров.
В любом случае наделение мандатами будет производиться вне всякой связи с тем, насколько энергично и креативно велись конкретные агитационные кампании. И зачем в таком случае лезть из кожи как тем, кому уже пообещали место, так и тем, кого заведомо не подпустят к Палате на пушечный выстрел?
Да, оппозиция может преследовать такую цель, как работа с массой на перспективу, но цель расплывчата, рамки кампании тесны, а ресурсов кот наплакал.
Почему господствует серость?
Креатив креативом, но на агитационную продукцию банально нужны деньги. Раньше государство давало кандидатам энную сумму на плакаты и листовки, но в 2013 году изменило Избирательный кодекс так, чтобы раскошеливались сами претенденты на мандаты.
Провластным кандидатам в принципе нет большого резона тратиться (попадание в Палату от этого не зависит). Оппозиционеры не могут похвалиться большими доходами (есть среди них и вовсе официально безработные). Рядовой электорат тоже не богат, да и популярность оппозиции в массах не на высоте. Бизнесмен же, если он не совсем отчаюга, не рискнет светиться пожертвованиями в избирательный фонд противника власти, даже если и разделяет его идеи.
В итоге предвыборные информационные стенды в городах представляют собой в основном убогое зрелище. Установка на въезде в Минск билборда с агитацией за Татьяну Короткевич из «Говори правду» вызвала в СМИ такой фурор, будто свершилась революция.
Встречи кандидатов и их доверенных лиц с избирателями в основном малолюдны. Причем, вновь-таки, загвоздка здесь не столько даже в дефиците креатива, сколько в априорной апатии обывателей.
Да, и как ни парадоксально, однако им в ряде случаев интереснее встретиться с застегнутым на все пуговицы кандидатом от власти, чем с раскованным оппозиционером. Потому что человек от власти, может, хоть какой-то бытовой вопрос решит. А оппозиционеры хоть и складно говорят, только кто ж их во власть пустит?
В оппозиционных партиях тоже это понимают. И потому часть их кандидатов (при том что есть несомненно яркие персоны) выдвинута ради галочки, чтобы показать, что сами партии еще живы. Эти люди из массовки довольно бледно (а порой, напротив, чересчур экстравагантно) выглядят на телеэкранах и вряд ли добавляют популярности своим политическим структурам.
Даже крохи гласности могут отобрать
Впрочем, сами квоты на агитацию в государственных СМИ ничтожны. Кандидат может опубликовать в одной из центральных или местных газет программу объемом до 4000 знаков с пробелами (это значительно меньше статьи, которую вы читаете). Также кандидат имеет право на одно выступление по телевидению и одно — по радио продолжительностью не более пяти минут каждое.
Предусмотрены и теледебаты, правда, с лимитом времени пять минут на кандидата. К тому же для этого жанра нужно иметь хотя бы двух желающих в округе, а провластные кандидаты часто такого желания не выказывают, так что дебаты проходят далеко не всюду.
Наконец, и в рамках этих убогих квот власти не могут удержаться от мелкого фола, когда сталкиваются с особенно резкими, яркими выступлениями представителей оппозиции.
Например, газета «Вечерний Минск» отказалась печатать программу выдвинутого Объединенной гражданской партией режиссера Юрия Хащевацкого (того самого, что снял некогда обличительный фильм «Обыкновенный президент» об Александре Лукашенко). При этом главред безо всякой аргументации заявляет, что материал Хащевацкого противоречит таким-то статьям Избирательного кодекса. Заметьте: у нас это решает не суд, а редактор.
Под таким же соусом две районные газеты отвергли программу кандидата от ОГП Николая Уласевича, известного борца против строительства АЭС в Островце. Вдобавок его обращение не пустили в эфир областного телевидения.
Конечно, можно жаловаться хоть в Центризбирком, хоть в ООН. Но, во-первых, время все равно будет упущено, а во-вторых, родная власть своих функционеров в обиду наверняка не даст. Потому и занимаются они де-факто политической цензурой безбоязненно.
Лидия Ермошина — вновь звезда сезона
Если же брать освещение избирательной кампании в целом, то согласно мониторингу, который ведет Белорусская ассоциация журналистов, главными действующими лицами избирательного процесса предстают Центральная и окружные избирательные комиссии.
Действительно, глава Центризбиркома Лидия Ермошина в очередной раз выглядит звездой политического сезона: дает интервью, дискутирует в ток-шоу, критикует оппозицию (хотя по идее должна быть нейтральной). В целом государственная пресса подает избирательную кампанию как некую цепь процедур, а не конкуренцию персон и идей. Аудитория же негосударственных СМИ, в которых могут найти дополнительную трибуну оппоненты власти, не очень велика.
Стоит отметить, что оппозиционеры научились активно использовать социальные сети. Но те дают выход в основном на единомышленников, то есть на людей и так сагитированных.
При этом возможности живой агитационной работы с массой расширяет отказ крупнейших оппозиционных сил от бойкотной тактики, которая была популярной на выборах 2012 и 2015 годов.
Хотя Алеся Логвинца (движение «За свободу»), Николая Козлова (ОГП) не зарегистрировали, в плане пиара они сработали наверняка не в ноль (а Логвинца распиарила еще и полемизировавшая с ним Ермошина). Тот же Уласевич в парламент очевидно не попадет, но общественный резонанс своей антиядерной инициативе уже придал.
Да и некоторые партийные лидеры со стажем оказались при деле, получили возможность вылезть из баталий в фейсбуке, засветиться на публике в качестве доверенных лиц. В то же время отказавшийся участвовать в кампании Белорусский национальный конгресс из медийного поля практически выпал.
Другое дело, что возможности этой кампании в принципе скудны. Власть с тройным запасом усилий обеспечивает лояльность будущего состава парламента, без ее благоволения туда и мышь не проскочит. Потому, если не считать отдельных ярких всплесков, этот электоральный сезон скучен, как и предыдущие. И только узкая прослойка политизированной публики спешит к экранам, чтобы увидеть на не самых рейтинговых каналах пятиминутки относительного свободомыслия.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники
