Леди Д
«Ну давайте. Скорей бы уже. Меня же все ждут! Вечно они тянут, каждый раз…» — она стояла в холле Нацбанка и смотрела на себя в полный рост, изо всех сил всматриваясь в огромное зеркало с позолоченной рамкой в завитушках, — но не видела ничего. «Странно быть призраком абстрактного понятия, — не без гордости, но и не без сожаления хмыкнула она. — Нормальные призраки хотя бы видят свое отражение в зеркалах».
Эта женщина всегда очень любила себя. И ценила. Она-то уж точно знает, что такое ценность. Она сама много веков занималась изменением ценности.
«Обожаю белорусов, — думала она. — Милый народец: всегда так готовится к моему приходу… Даже лучше, чем к Новому году!» — звонкий, как пересыпающиеся монеты, смех призрака прокатился по холлу знания, где она вот уже которую неделю абстрактно прихорашивалась перед выходом в народ.
«Я для них — что-то вроде поры года: так же ритмично и неизбежно наступаю, и они никак не могут на это повлиять. Даже самые сильные из них не могут. Для них это важно, как природа и смена пор года для японцев. И почему только белорусы про меня не пишут хокку? Что-нибудь вроде такого, например:
Отключили отопление
В человеческих сердцах.
Очередь за валютой.
А эти смешные бульбофилы еще никак не могут найти свою национальную идею. Трутся, как драники, вокруг своей картошки, вышиванок, мовы, дабрабыту… Все же на поверхности! У японцев даже есть целая религия про природу — синтоизм. Итальянцы выбрасывают мебель перед новым годом. А я могу быть национальной идеей белорусов!
Вот япоши так учат детей (а может, китайцы? ну, не важно, китайцы даже лучше: они ж дружат с белорусами). Учитель дает ребенку тарелку, где смешаны бобы и рис, и дают задание перебрать их и разложить по двум разным тарелкам. Когда дитя через пару часов справляется, учитель приходит, берет две тарелки, смешивает бобы и рис обратно в одну и снова дает задание перебирать. Так деток учат терпению, стойкости и мудрости.
А я чем хуже? Я что, белорусов ничему не учу? Они как будто игнорируют мои достоинства! Я — универсальный учитель, подойду любому из них. Хочешь — заводи рублевый вклад, жди меня, созерцай и познавай дзэн. Хочешь — бери рублевый кредит, покупай валюту, выбирай время для выгодных покупок и становись волюнтаристом…
Я даже не мешаю их холеной стабильности! Сколько ни прихожу — лидер все тот же, революций никаких не случается… Я им определенно нравлюсь, просто они боятся признаться себе в этом, глупыши…
Ладно, вроде бы, уже красивая. Впрочем, как всегда, хо-хо-хо! Пора».
Насвистывая, она зашла в Центральное хранилище с золотовалютными резервами Беларуси.
Эта женщина всегда очень любила себя. И ценила. Она-то уж точно знает, что такое ценность. Она сама много веков занималась изменением ценности.
«Обожаю белорусов, — думала она. — Милый народец: всегда так готовится к моему приходу… Даже лучше, чем к Новому году!» — звонкий, как пересыпающиеся монеты, смех призрака прокатился по холлу знания, где она вот уже которую неделю абстрактно прихорашивалась перед выходом в народ.
«Я для них — что-то вроде поры года: так же ритмично и неизбежно наступаю, и они никак не могут на это повлиять. Даже самые сильные из них не могут. Для них это важно, как природа и смена пор года для японцев. И почему только белорусы про меня не пишут хокку? Что-нибудь вроде такого, например:
Отключили отопление
В человеческих сердцах.
Очередь за валютой.
А эти смешные бульбофилы еще никак не могут найти свою национальную идею. Трутся, как драники, вокруг своей картошки, вышиванок, мовы, дабрабыту… Все же на поверхности! У японцев даже есть целая религия про природу — синтоизм. Итальянцы выбрасывают мебель перед новым годом. А я могу быть национальной идеей белорусов!
Вот япоши так учат детей (а может, китайцы? ну, не важно, китайцы даже лучше: они ж дружат с белорусами). Учитель дает ребенку тарелку, где смешаны бобы и рис, и дают задание перебрать их и разложить по двум разным тарелкам. Когда дитя через пару часов справляется, учитель приходит, берет две тарелки, смешивает бобы и рис обратно в одну и снова дает задание перебирать. Так деток учат терпению, стойкости и мудрости.
А я чем хуже? Я что, белорусов ничему не учу? Они как будто игнорируют мои достоинства! Я — универсальный учитель, подойду любому из них. Хочешь — заводи рублевый вклад, жди меня, созерцай и познавай дзэн. Хочешь — бери рублевый кредит, покупай валюту, выбирай время для выгодных покупок и становись волюнтаристом…
Я даже не мешаю их холеной стабильности! Сколько ни прихожу — лидер все тот же, революций никаких не случается… Я им определенно нравлюсь, просто они боятся признаться себе в этом, глупыши…
Ладно, вроде бы, уже красивая. Впрочем, как всегда, хо-хо-хо! Пора».
Насвистывая, она зашла в Центральное хранилище с золотовалютными резервами Беларуси.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники